Папоян
Илья Папоян — супергерой петербургской академической сцены! Лучший ученик профессора Сандлера дал первый сольник в 13, а к 24 собрал призовой флэш-рояль на конкурсах Листа, Чайковского и Рахманинова (играет его марафонами!), обзавелся джазово-симфоническим фандомом и собственными учениками в петербургской консерватории (позвали преподавать сразу после выпускного концерта!). В графе особых достижений — открытие сезона в Большом зале Петербургской филармонии в 2024 году и солдауты на сольные концерты. Сейчас готовится к выходу в концертную стратосферу: в денди-смокинге Caruso выступает на топовых площадках (от Большого зала филармонии до Московской консерватории и «Зарядья»), участвует в главных музыкальных фестивалях сезона (Piano Days в Брюсселе! Pianissimo! «Музыкальная коллекция» с Мацуевым и Абдразаковым! Фестиваль Ростроповича!) и на наших глазах становится ключевым российским пианистом А-листа.
За чашкой чая в лобби «Гранд Отеля Европа» (историческое место встречи филармонистов!) с Ильей Папояном поговорила легенда петербургской теледокументалистики Ника Стрижак.
Агон как кортизоловая ловушка
Вы — серийный конкурсант, лауреат и чемпион: будете еще соревноваться или уже закрыли для себя историю с конкурсами?
Да. На сегодня, думаю, закрыл.
А что это было — возможность заявить о себе? Агон? Проба характера?
Конкурс и победа в нем — это возможность выступать, получать больше концертов. Сама соревновательность мне никогда не нравилась, она очень изматывает. Хотя даже неудачный конкурс дает большой профессиональный опыт.
Я как-то говорила с Хиблой Герзмавой, у которой есть конкурс оперных певцов, и она сказала, что часто лидер с очень хорошими данными может сорваться на втором туре просто из-за нервов. Получается, что выигрывает не лучший, а кто лучше собрался, и это входит в правила игры. Конкурсы — кортизоловая ловушка?
Выходить на сцену вообще непросто. В сцене есть нечто, что не объяснишь словами. Когда-то я ее боялся. Но это классическая проблема в определенном возрасте — боязнь забыть текст, боязнь, что не выложишься по-настоящему. И чтобы от этого страха избавиться, мало иметь талант. Без крыльев не взлетишь, сколько бы ни готовился.
Я пробовал настраивать себя по-разному. Брал за правило три дня перед концертом ни с кем не разговаривать: я оставался один, закрыт от всех, это было очень мучительно, но в итоге, выходя на сцену, я все равно никуда не улетал. Играл через волнение.
Но как раз после конкурса Чайковского меня будто отпустило. Я помню, в то лето после конкурса я месяц вообще не подходил к инструменту. А потом начался сезон, и мы поехали на гастроли. И я решил: забью на все — не буду себя накручивать, буду сидеть в телефоне, позовут на сцену — выйду как есть. И вдруг, когда я вышел, что-то случилось, будто с воза сняли половину веса — стало легко. Я стал свободен.
Ваша востребованность как солирующего пианиста растет: то Большой зал филармонии, то полное «Зарядье»! Это то, о чем мечталось?
Для меня играть естественно, как дышать. Причем на удобство исполнения не влияет объем зала. Я устаю, если играю много концертов подряд, и особенно — от связанных с этим передвижений. Перелетов стало так много, что я думаю: мне бы свой самолет, я бы выкинул все кресла и поставил кровать. Не рояль, а именно кровать. С другой стороны, если по каким-то причинам нет концертов, нет сцены, я устаю еще больше, в этом случае я просто недочеловек. Невозможно представить, что было бы, если бы у меня отняли возможность игры на инструменте и выхода на сцену. Это моя единственная возможность самовыражения. Если этого не происходит, я начинаю вянуть.
Есть в этой новой, насыщенной концертной жизни что-то, к чему вы не были готовы?
Я не думал, что это все настолько бизнес. Особенно для тех, кто в начале пути. Что есть серьезные залы в стране, куда петербургских музыкантов практически не пускают.
Но ведь вы универсальны, вы умеете быть разным и глубоким в разных авторах и эпохах.
Это так, мне близка вся хорошая музыка, у меня в активе сорок концертов, но и при этом нередко приходится учить новое — обычно в самолете. Если заглянуть в заметки в моем телефоне, там не концертный график, а огромное количество скачанных нот, потому что я учу не за роялем, а внутренним слухом.
А родители рады за вас? Довольны, что отдали вас заниматься музыкой?