Юрий Мильнер: «Есть ли места в Солнечной системе, где может существовать жизнь? Их несколько»
Самый известный российский технологический инвестор Юрий Мильнер в 2015 году объявил о запуске программы Breakthrough Initiatives, цель которой — поиски внеземной жизни. В том числе с помощью радиотелескопов, которые ищут следы разумных цивилизаций (проект Listen стоимостью $100 млн на десять лет) и отправки космического корабля к Альфе Центавра ($100 млн на 25–30 лет). Журнал РБК расспросил Юрия Мильнера о том, как продвигаются эти проекты, и узнал о новой, пятой по счету космической «инициативе»
Чем известен Юрий Мильнер
Юрий Мильнер — бывший совладелец и председатель совета директоров Mail.Ru Group, основатель фонда DST Global, инвестирующего в интернет-компании на поздних стадиях. Первый большой успех DST Global был связан с инвестициями средств Алишера Усманова и его партнеров в акции компаний Zynga, Groupon и Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена). Созданный затем фонд DST Global II продолжил инвестировать в интернет: в акции Twitter, китайских Alibaba Group и JD.com, в сервисы Spotify, AirBnB и ряд других.
Начиная с фонда DST Global III, пути Мильнера и Усманова разошлись: основными инвесторами новых фондов, как заявлял Мильнер, являются международные инвесторы, полный состав которых не раскрывается. В числе последних удачных инвестиций Мильнера и фондов DST — китайская Xiaomi, первые акции которой Мильнер купил вскоре после ее основания, в 2011 году, и которая может провести IPO во второй половине 2018 года. Аналитики считают, что рыночная стоимость компании может составить не менее $100 млрд. Весной 2018 года Forbes оценивал личное состояние Мильнера в $3,7 млрд.
В 2012-м Юрий Мильнер учредил ежегодную премию за выдающиеся достижения в области фундаментальной физики в размере $3 млн, в 2013 году — Премию за прорыв в математике в размере тех же $3 млн, а также стал соучредителем Премии за прорыв в области медицины (Life Sciences). Его партнерами по программам Breakthrough Prize стали глава совета директоров Apple Арт Левинсон, создатель Google Сергей Брин, основатель Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) Марк Цукерберг и основатель Alibaba Group Джек Ма.
— Вы много раз говорили о том, что космос для вас это благотворительность, хобби, но не бизнес. Последние успехи Илона Маска не заставили вас передумать?
— Космос — это судьба (смеется). Передумать в смысле начать делать что-то коммерческое? Нет, не передумал. Я родился в академической семье, физфак МГУ, книги Шкловского читал, «Вселенная, жизнь, разум» — помните такую книгу? Все идет оттуда. Дальше — отклонение от физической траектории: бизнес-школа, бизнес, технологии, интернет, инвестиции и сохранение все-таки детской мечты, связанной с Вселенной и космосом. Для меня, в отличие от тех же Маска и Безоса, основная идея — все-таки поиски жизни во Вселенной. Для меня космос это средство, а не цель.
— Но если я ничего не путаю, первым космическим проектом у вас была инвестиция в стартап Planet Labs, запускающий спутники в коммерческих целях. Она остается у вас сейчас?
— Если посмотреть на коммерческую сторону этого, то есть такая инвестиция, и пока все неплохо у них идет. Но это одна из десятков портфельных инвестиций, ее вполне могло бы не быть. Я бы ее никак не связывал с тем, что я делаю non profit и что сейчас занимает примерно 20% моего времени. В этой части все вертится вокруг life in the Universe, жизни во Вселенной.
— У вас есть четыре инициативы Breakthrough, связанных с поисками этой жизни: Listen, Message, Starshot и Watch.
— Да, и есть еще одна в стадии предварительного анализа, она называется Enceladus — полет к Энцеладу, спутнику Сатурна. Здесь есть логическая конструкция, которая выглядит примерно так: если задумываться о жизни во Вселенной, все сразу распадается на две большие подгруппы. Первая — разумная жизнь, вторая — жизнь вообще, любые ее виды. Разумная жизнь — это проект Breakthrough Listen. Если это разумная цивилизация, они тоже, скорее всего, будут использовать радио и лазеры, потому что это естественный и дешевый способ коммуникации. Они, как мы сейчас, будут излучать в пространство — телевидение, переговоры со спутниками с Земли, отслеживание самолетов радарами и так далее. С помощью достаточно серьезного радиотелескопа, который даже наша цивилизация уже может себе позволить, такое излучение можно засечь на большом расстоянии.
— Даже если они не пытаются нам ничего передать, сказать, послать?
— Да, это то, что называется «leakage», утечка. Поэтому это достаточно осмысленное действие — пытаться уловить какой-то сигнал, который либо целенаправленно посылается, либо происходит в режиме утечки. Мы хотим внимательно посмотреть на миллион близлежащих к Солнцу звезд и сто ближайших к Млечному пути галактик. Уже смотрели на галактику Андромеды, например.
— В прошлом году было объявлено о первых результатах проекта Listen, как я понимаю, достаточно скромных: в чем их суть?
— Естественно, мы не нашли разумную цивилизацию, в противном случае вы бы об этом узнали (смеется). В рамках проекта мы изучили несколько тысяч звезд, ничего драматического не нашли, но обнаружили достаточно интересные вещи, связанные с так называемыми FRB, fast radio bursts, по-русски это называется «быстрые радиовсплески». Не мы обнаружили это явление, но оно интересное и новое. Это достаточно активно развивающаяся тема в астрономии. И нам удалось получить интересную информацию в определенном спектральном диапазоне, который раньше не исследовался. То есть получается, мы какую-то науку делаем, не связанную с поиском внеземных цивилизаций. Это побочный продукт, но тем не менее он интересный и ценный.
«Простая жизнь, скорее всего, крайне распространена»
— Почему именно с этого проекта начали, а не с космического нанокорабля? Кстати, что с этим проектом происходит?
— К проекту корабля мы вернемся, безусловно, но давайте я логически закончу мысль. Проект Listen гораздо более осмысленный сейчас, чем, скажем, пять лет назад, в связи с тем, что была миссия под названием «Кеплер» — большой телескоп, запущенный НАСА в космос. В результате его деятельности мы теперь знаем, что количество планет типа Земли в Млечном пути может быть порядка 100 млрд. При таком количестве кандидатов — с жидкой водой на поверхности, атмосферой и так далее и так далее — вполне разумно предположить, что мы не одни. Особенно с учетом того, что у других цивилизаций мог быть гандикап [неравные условия], связанный с тем, что Вселенная существует 14 млрд лет, а наша планета сформировалась примерно 5 млрд лет назад. Все эти рассуждения логически указывают на то, что если это не очень затратный для нашей цивилизации проект, то его необходимо делать. Не я, так кто-то еще, мы все вместе должны выделить малую толику своих ресурсов на то, чтобы искать и находиться в режиме Listen.
— Пока он не очень затратный, да?
— Да, $100 млн на десять лет. Я считаю, что это вполне разумная трата ресурсов. Дальше перемещаемся в другую большую подгруппу — просто жизнь во Вселенной, необязательно разумная. Есть простая жизнь — те же бактерии, вирусы и прочее. Если поговорить с астробиологами, особенно в последние десять лет, многие из них склоняются к тому, что простая жизнь, скорее всего, крайне распространена. Например, в силу того, насколько быстро она зародилась на нашей планете. Идея в том, что если определенные условия существуют на протяжении миллиарда лет, то просто в силу естественных причин и огромного количества экспериментов, которые проводит природа, простая жизнь в том или ином виде появится. У ученых возрастает уверенность в том, что барьер не такой серьезный, как считалось ранее.
На Земле фактически нет такой ниши, которая не была бы занята, везде есть возможность выживания — в холоде, в жаре, под водой. И у нас есть ряд инициатив в рамках этой парадигмы. Первая — это то, что называется Breakthrough Watch. Это финансирование нескольких проектов, связанных с усовершенствованием наземных оптических телескопов с тем, чтобы можно было впервые в истории получить прямое изображение, direct image планет, которые вращаются вокруг звезд, расположенных недалеко от Солнца. В частности, есть проект с Европейской обсерваторией в Чили как раз на эту тему.
— Сколько стоит это проект?
— Сотни тысяч — единицы миллионов долларов. Это что касается космического пространства за пределами Солнечной системы. Дальше возникает вопрос: а есть ли такие места внутри Солнечной системы, где может существовать жизнь? Анализ показывает, что такие места есть и их несколько. Например, как раз этот спутник Сатурна Энцелад.
«Энцелад — это цель номер один»
— Почему именно этот спутник?
— Там, опять же недавно, побывала миссия НАСА, которой удалось обнаружить ряд вещей. Первое — подо льдом на этом спутнике находится жидкий океан. Второе, и это наиболее драматично и удивительно, — в этом льду есть трещины, и через эти трещины в космос вырываются всплески, «фонтаны» на 200 км вверх. И появляется удивительная возможность, пролетев через этот «фонтан», взять пробу воды без того, чтобы бурить лед. Лед там толстый, технологически довольно сложно его бурить, а вот пролететь через пространство, где есть элементы этой жидкости, воды, было был реально интересно. Если вы зачерпнете воду из нашего Мирового океана, то сразу найдете множество бактерий. Идея состоит в том, чтобы отправить туда миссию, у которой будет специальное оборудование, которое будет исследовать специальные биологические маркеры, потому что предыдущая миссия была заточена на другое. Энцелад — это такая цель номер один.
Еще одна цель — наверное, Европа, спутник Юпитера. Там тоже большой океан, толстый лед, но там в силу ряда причин меньше вероятность возникновения этих «фонтанов», выхода жидкости на поверхность. Дальше интересным объектом является Марс. Но там, чтобы найти какие-то признаки прошлой, скорее всего, жизни, надо бурить поверхность, возможно, на несколько метров. Достаточно сложная технологически, но возможная вещь.
И еще есть такой объект, как Венера, на которую, кстати, именно советских космических аппаратов отправлялось больше всего. Там есть интересная идея, связанная с атмосферой Венеры, потому что на поверхности там точно ничего быть не может, а вот в атмосфере теоретически могли сохраниться какие-то элементы жизни. Венера интересна еще и тем, что согласно физическим моделям она когда-то была в общем-то как Земля. Несколько миллиардов лет назад на Венере были океаны, моря, атмосфера, там все очень было похоже на то, как Земля выглядит сейчас. И в этом смысле теоретически возможно, что если жизнь на Венере сформировалась изначально в земных условиях, она могла бы потом, по мере ухудшения ситуации, занять какие-то другие ниши, в том числе в атмосфере. Венера — интересный пример того, что может произойти с Землей, если возникнет необратимый парниковый эффект.
— Переспрошу на всякий случай: мы не обсуждаем вариант, при котором разумные жители Венеры сели на космические корабли и перелетели, к примеру, на Землю?
— Нет, речь не идет об этом. Мы предполагаем, что если там могла быть простая жизнь, она могла уцелеть даже в такой ситуации. Не на поверхности, там очень высокая температура, а именно в атмосфере, где есть такой слой, в котором примерно «земное» атмосферное давление и «земная» температура. А есть еще совсем экзотический объект под названием Титан, это тоже спутник Сатурна. Там совершенно другая обстановка, там моря и океаны из метана, и если там есть какая-то жизнь, то она радикально другая, не такая, как та, к которой мы привыкли.
«Частные инвестиции могут сыграть дополняющую роль»
— Вы перечисли пять целей это пятой инициативы, а у нее есть уже какое-то название?
— Пока нет, но одним из первых кандидатов мог бы стать именно Энцелад. Астробиологи считают, что там уже есть обнадеживающие свидетельства и просто надо полететь проверить. Проведена большая предварительная работа, более-менее понятно, что искать, где и как. И вот здесь как раз есть некое влияние моего знакомого Илона Маска, но оно не прямое, а опосредованное.
Что он доказал? Что частные предприниматели могут за сравнительно небольшие средства делать какие-то вещи в космосе. Мне было бы интересно продемонстрировать, что частными инвестициями можно что-то делать, интересную науку в космосе. Этим частные предприниматели почти не занимаются — сейчас почти все, что происходит в космосе и не финансируется государством, имеет все-таки коммерческую природу. А если мы говорим про фундаментальные исследования, это все-таки благотворительность. И здесь, мне кажется, есть возможность показать, что с бюджетами намного меньшими, чем у государственных космических агентств, можно делать что-то интересное именно в научном плане.
— Есть популярное мнение, что частная космонавтика развивается сейчас именно потому, что у нее есть понятные коммерческие цели, а государственная находится в некой стагнации в силу того, что ее изначально главная, военная цель перестала быть интересной государствам.
— Я все-таки иду в другом направлении — это чисто научные исследования, они тоже раньше финансировались государством, хотя и в большем объеме, чем сейчас. Мне кажется, здесь есть пространство для частных инвесторов, которые не конкурируют с государственными организациями. Если взять в качестве примера Энцелад — в какой-то момент туда отправится миссия, которая будет стоить миллиарды долларов, на которой будет большое количество различного оборудования. Государства обычно финансирует такие существенные проекты, если у них есть высокая вероятность успеха. А вот частные инвестиции здесь могут сыграть дополняющую роль: это может быть миссия, которая стоит не миллиарды, а десятки миллионов долларов, и которая может отправиться намного раньше, и которая может проложить путь для государственных инвестиций в этой области. Модель, которая мне кажется наиболее разумной и привлекательной, не конкурентная, как у Илона Маска, а взаимодополняющая.
— Миссию на Энцелад вы видите полностью частной или будете привлекать государственные деньги? И много вопросов — на чем лететь, когда, на чем запускать аппарат, кто его будет делать?
— Подобный аппарат предполагается финансировать частным образом. Что касается запуска, здесь есть возможность для переговоров, потому что, если аппарат весит несколько сотен килограммов, а не несколько тонн, то вполне возможна ситуация, при которой он будет побочным грузом: летит большая ракета, несет основной груз и попутно этот груз тоже. Есть и варианты отдельного запуска, сейчас это намного дешевле, чем раньше.
— У вас уже есть планы по срокам полета или это пока отдаленное будущее?
— Сейчас идет этап скорее предварительного анализа и определения целей, но я думаю, не за горами какое-то объявление о первом проекте в этой области. Мне кажется, нужно подчеркнуть еще один важный фактор — если удастся обнаружить независимо возникшую жизнь, даже на уровне простой жизни, бактериальной, если удастся обнаружить в Солнечной системе «второе создание», second creation, это может иметь фундаментальные последствия для поиска жизни во Вселенной в целом. Это будет означать, что жизнь, скорее всего, очень распространена. Намного больше, чем мы раньше предполагали. И если в одном месте она может возникнуть дважды, независимо друг от друга, это будет говорить о том, что жизнь фактически появляется автоматически, если есть приемлемые условия.
«Наука не может не быть международной»
— Как идут дела с проектом космического корабля Starshot, который должен лететь к Альфе Центавра?
— Это отдельный проект — я бы сказал, первая практическая попытка научно и инженерно обосновать возможность межзвездных путешествий. Здесь мы пришли к выводу, что нужно забыть про картинки из Звездных войн, что не нужно строить большие звездолеты и думать в режиме научной фантастики, потому что такого у нас не будет еще очень долго. А нужно рассуждать в более практическом ключе — может быть, нужно послать что-то маленькое, легкое и на большой скорости. И сейчас происходят исследовательские работы в этой области с тем, чтобы определить, насколько это реалистично. Здесь мы тоже объявили о бюджете $100 млн на исследования и разработки, чтобы понять, сможем ли мы это реально сделать в течение 25–35 лет.
Разумеется, в этом проекте, если мы поймем, что сделать это реально, потребуется сотрудничество как частных инвесторов, так и государственных организаций. В случае успешного развития этого проекта я себе представляю что-то типа ЦЕР На — то есть международную организацию с участием многих стран. Потому что это настолько масштабный проект, что вряд ли какая-то отдельная страна или частная компания может это осуществить. Но это все потенциально в будущем, сейчас идет первый этап, исключительно частные инвестиции, направленные на то, чтобы провести первый этап исследовательской работы, который займет несколько лет.
— Может ли к этим пяти инициативам добавиться шестая, седьмая, восьмая?
— Все-таки у них есть общая связующая идеология, которая называется «жизнь во Вселенной». Если возникнут другие идеи и направления, связанные с развитием этой темы, такие инициативы могут появиться. Но здесь есть именно такая заточенность на изучении этого конкретного вопроса, и просто добавлять иные инициативы не очень разумно, этим могут заниматься и успешно занимаются другие предприниматели. В любом случае, похоже, идти по чисто научному направлению желающих намного меньше, чем развивать коммерческий космос.
— Недавно умер ваш друг и коллега по некоторым из этих инициатив Стивен Хокинг. Это может повлиять на реализацию проектов?
— В силу того состояния здоровья, в котором он находился в последние годы, он конечно, не мог принимать активного участия, но его моральная поддержка была крайне важна. Он на протяжении всей своей жизни интересовался темой жизни во Вселенной, и, я думаю, его немного порадовало то, что кто-то в частном порядке начал заниматься этим. Общение с ним было очень воодушевляющим и вдохновляющим. Ну и его одобрение конкретных технических решений тоже было важным, в частности проекта Starshot. Ну и, безусловно, это был уникальный человек, наверное, самый известный человек, который олицетворял собой науку и был, что называется, celebrity, знаменитостью, не только ученым, но и коммуникатором. Конечно, его будет сильно не хватать.
— Повлияла ли на реализацию этих инициатив политика, охлаждение отношений между Россией и США?
— Фундаментальная наука все-таки всегда была международной. Даже во времена холодной войны и противостояния Советского Союза и Америки были совместные проекты, все равно была станция «Мир» в космосе. Я думаю, что наука, особенно фундаментальная, не может не быть международной. Так было на протяжении сотен лет, и надеюсь, что так будет и дальше. Изначально люди договорились о том, что любые научные открытия не могут быть запатентованы, они по определению принадлежат всему человечеству. Мои благотворительные проекты в этой области направлены на поддержку именно такого рода деятельности.
— Вы сами не планируете останавливать или сворачивать какие-то программы?
— Нет, не планирую.
Фото: Getty Images; Bryan Bedder / Getty Images
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl