Через поток
Третий год подряд в канун Нового года Анна Михалкова вместе с младшей сестрой Надей приглашает детей, а также их родителей на шоу «Дядя Стёпа. Говорят: под Новый Год...». Стихи Сергея Михалкова, трепетно воссозданные сестрами в спектакле, — это и дань уважения, и отличный повод погрузить других и погрузиться самим в детство накануне самого волшебного дня в году. Анна Михалкова — о детской искренности и взрослой правде, звании народной артистки и самоиронии — в интервью ОK!
У нас все-таки новогодний номер, поэтому начну с вопроса: нарядили ли вы елку?
Конечно, у нас числа с 19–20-го в доме всегда стоит живая елка. Мне и Наде в подарок заказывает брат Тёма — огромную такую, мы потом ее наряжаем. Когда росли сыновья, пряниками украшали, Лида всё делает по-своему — она сказала, что будут стеклянные игрушки. Я всё пытаюсь отделаться тем, чтобы просто лампочки повесить, но Лида не сдается пока. В результате я же сама этим и занимаюсь. А они садятся вокруг с телефонами.
Детские спектакли, которые вы делаете с Надей, — с одной стороны, это наследие, которое касается не только страны, но прежде всего вашей семьи. Их фишка в том, что в действие вовлекаются зрители — дети. Это здорово, потому что через такие вещи они раскрепощаются, перестают зажиматься. У меня есть приятельница, взрослый человек. С детства она боялась отвечать у доски, а теперь, до сих пор, когда ей нужно где-то выступать, ее трясет...
И меня трясет. Это нормально. (Смеется.) Публичная демонстрация себя — не в нашей природе. Я ненавижу публичные выступления. Не люблю, боюсь и нервничаю всегда. А вот что бы я ввела в школьное обучение, так это курс риторики. Дети сегодня не умеют разговаривать, формулировать, с трудом составляют слова, очень короткие мысли, очень фрагментарные. Мы с Надей, перед тем как сделать новогоднее шоу «Дядя Стёпа», посмотрели всяких елок, которые идут в городе, больше 30 — очень мало постановок, где ребенок является соучастником действия. Очень классные картинки, всё под дико громкую музыку — ни живого звука, ни драматургии. Дети смотрят это как телефон. Они не слушают, что происходит. Многие шоу построены просто на спецэффектах. Уследить за историей невозможно, потому что она записана закадровым голосом. Ты не можешь понять, про что это. Ты должен либо знать сюжет, либо просто смотришь на красивую штуку. А у нас изначально акцент сделан на качество самого текста, на литературную основу. Новогодний «Дядя Стёпа» — это всё равно стихи, это ритмический рисунок. У нас все работают вживую, очень много общения с детьми, и это прекрасно. Родителям тоже хорошо, потому что это всё стихи, которые они знают с детства: «Юля плохо кушает, никого не слушает». Или там: «Ну, подумаешь, укол! Укололи и — пошел». Это очень узнаваемая ситуация. И поэтому у нас получилось, на мой взгляд, здорово сделать интересную историю. И идет недолго — час двадцать. Все выдерживают — и взрослые, и дети. И они все уходят очень довольные, правда.
Я вообще заметила, что дети — это, во-первых, самый открытый зритель, а во-вторых, им не соврешь.
А вот я не согласна. Дети всеядны совершенно. Условно говоря, любая движущаяся картинка — им абсолютно всё равно, какого она качества. Вы видели то количество плохих, но популярных мультфильмов, которые есть в сети? Это, конечно, зона ответственности взрослого, который всё равно пытается навязывать какой-то вкус.
К слову, Лида читает сама? У многих сейчас есть эта проблема.
Это не проблема, это уже новая реальность. Это не хорошо, не плохо — просто вот так.
Я заставляю. Лишаю ребенка детства, как он говорит.
От этого он не станет больше любить читать. У нас летом было заведено, что дети час читают. Естественно, всё через палку, абсолютно без какого-то желания. А когда Серёжа закончил школу и начался ковид, он вдруг прочитал «Шантарам» (нашумевший роман австралийского писателя Грегори Дэвида Робертса. — Прим. OK!) и стал читать всё подряд. Сейчас он читает. Но ничего не предвещало этого. Надо было дозреть. Когда он поступал во ВГИК, он не прочитал ни одной книги вообще, кроме «Героя нашего времени». И ничего не смотрел — ни одного фильма. И это было как раз круто для поступления, потому что он вообще не знал, что есть кинематографические клише какие-то. А второй сын, Андрей, — умнейший парень. Просто умнейший, правда. Не потому, что это мой сын. Он блестящий аналитик. Ему вообще литература не нужна. Выдуманный мир ему неинтересен. Более того, описательный мир. Классическая литература ведь, будем честны, в большинстве своем устарела. Это связано с тем, что возможности путешествия через телефон, через глаза (80% информации мы глазами получаем) стали доступны. Что такое была раньше книга? Это возможность узнать мир: куда дует ветер, как, что и где растет. А сейчас, когда всё опирается на действия, описательный мир вообще не нужен. Что-то мы читали недавно... я сама выбрала книгу — и заснула сразу. «Прохладный ветерок подул с северной стороны, вот эта травка пригнулась...» — это невозможно, это скучно. Скорость нашего мира давно другая. Это всё устарело. Даже вот «Графа Монте-Кристо» они пытались прочитать. Я говорю: это интереснейшая книга! Взяла ее — и просто продиралась сквозь текст. Невозможно нудно.
Спектакли, которые у вас идут, все-таки какую-то воспитательную функцию несут?
Конечно!
Я в детстве не любила «Три поросенка» (ваш второй проект с Надей называется «Три поросенка. Ой»). Мне не нравилось категорически, что два бестолковых братца за счет одного трудолюбивого смогли остаться в живых.
И у нас история как раз про то, что наш поросенок Наф-Наф не пускает братьев в дом, говоря: «Вы ничего не делали, вы лентяи, вы лодыри». А дальше речь идет про справедливость и доброе сердце. Эту сказку чудесно переписала под спектакль Маша Трегубова. Приходите, вам понравится.
Переписать позволительно вообще?
Сейчас всё позволительно. Мы ведь живем во время деконструкции. На мой взгляд, самое крутое будет, когда все вдруг вернутся в первоначальную форму. Вот как написали, так и поставили. И это самый сложный жанр, потому что ты всё время хочешь интерпретировать. Сейчас же еще каждый считает, что он имеет право на высказывание. Всё время хочется спросить: а для чего? Почему вы считаете, что ваше мнение интересно? Если вы посмотрите, 90% отзывов — это всегда критика, потому что, когда понравилось, очень редко кто скажет. А написать «ты говно», «ты жирная», «тебя папа протолкнул» — это легко. И это тебя актуализирует тоже в этом смысле. Мне кажется, сейчас время как раз самое интересное с точки зрения того, как ты делаешь конструкцию. И деконструкцию всего. И разбираешь на части, и любуешься вот одной, другой, третьей. А попробуй сделать самое простое. Вот они, вот вам рамки — вот есть текст. Попробуйте в этом существовать. История как раз про школу и про литературу, возвращаясь к чтению, — это, в принципе, как галстук: ты можешь его не носить. Это как высшее образование. Но его лучше иметь и уметь ходить с ним. Я сыновьям всегда говорю, что это с точки зрения пикапа...