Все ускоряющийся прогресс диктует новые нормы морали

MaximИстория

Скрижали новых скреп

Времена меняются так быстро, что заметным становится не только технический прогресс цивилизации, но и нравственный. Пора провести ревизию морали, этики и прочих скреп в соответствии с реалиями XXI века.

Текст Матвей Вологжанин

Первым это вслух заметил еще Блаженный Августин. Перечитывал он в своем V веке Библию, дошел до того места, где святой праотец Лот по пьяной лавочке с дочками совокупляется, и задал логичный вопрос: какого черта? Дело в том, что в развратном Риме, где жил тогда Августин, инцест считался прямо фу-фу-фу и большой гадостью. Да и пьянство, хоть оно и цвело пышным цветом, благонамеренными гражданами не поощрялось. И вообще, кого в этой Библии ни возьми – сплошные убийцы, лжецы и мошенники.

«Как же так? – вопрошал в своей «Исповеди» Августин. – Почему это праотцы вели себя как прасвиньи, а мы теперь их чтим?» И их поведение гнева Божьего не вызывало, хотя гнева этого там было вообще в избытке: божество не скупилось на язвы, жаб, молнии с небес и прочие выражения неудовольствия.

И тогда Блаженный Августин первым в истории сделал вывод, который казался совершенно революционным как в V веке нашей эры, так во многом и в двадцать первом: мораль зависит от эпохи. То есть нет никаких непреложных законов бытия, общечеловеческих ценностей, азов добра и ижиц зла. А есть требования времени и наилучшее этим требованиям соответствие*.

Интереснее всего смотреть моменты разломов. Те периоды, когда под воздействием внешних обстоятельств начинают ломаться и деформироваться непреложные, казалось бы, правила. Когда поколения оказываются разорванными этими новыми границами и когда мы пытаемся утрясти в своей отдельно взятой голове старую мораль, в которой выросли, и новенькую, с иголочки, мораль, которая победно распаковывает чемоданы и запихивает ногой под шкаф мусор прежних хозяев.

В одном из таких моментов мы и живем. Именно сейчас происходит очередной резкий переход от общинного, кланового, эпического сознания к сознанию общества индивидуалистического и атомизированного. Сама-то история этого перехода насчитывает уже более пяти веков, но именно сейчас меняется особенно обширный пласт представлений.

– Передаем скальпы за проезд!

* Примечание Phacochoerus'a Фунтика:
«Августин-то, конечно, полагал, что смена нравственных эпох – это исключительно затея Творца, которую мы постичь не можем. Никакой технический прогресс и законы развития Августин не учитывал, да и не подозревал об их наличии».

Мобильность населения

Идеал прошлого

Уже Диккенс в «Дэвиде Копперфильде» смеялся над старушкой, которая больше всего гордилась тем, что за девяносто лет жизни ни разу не отъезжала дальше чем за десять миль от того селения, где родилась, и любимыми словами которой были «Не будем колесить!». А между тем эта старушка воплощала в себе древнейший принцип благонравия – прикрепленность к своей земле. Сейчас мы удивляемся, читая уничижительные высказывания древних греков о чужестранцах и бродягах или находя в «Утопии» Томаса Мора строчки о том, что любой, кто попытается покинуть свой город без крайней нужды и без разрешения начальства, будет объявлен преступником. Но дело в том, что во времена, когда не было паспортов с фотографиями, дактилоскопии, телеграфов и Интернета, любой странник был потенциальной угрозой, неконтролируемой, неучтенной и неупорядоченной единицей. Странник не был привязан к своей семье, недвижимости, к своей репутации, он мог называться любым именем и брать себе любой титул, он мог лгать, красть и мошенничать практически безнаказанно. Подати? Мобилизация? Законы? Как можно подчинить всему этому пришлеца, который в любой момент соберет свой узелок и растворится в тумане на горизонте? Общество не могло контролировать бродяг и поэтому опасалось их и часто уничтожало – с каменного века до расцвета индустриализации.

Идеал настоящего

В массе своей мы все – потомки людей, избегавших странствий по мере возможности. Поэтому даже среди наших современников так много тех, кому мучительно тяжело даются смены не то что стран, а даже городов и районов в родном городе. Впервые явление ностальгии в XVII веке описал швейцарский врач Иоганн Хофер, который пытался лечить военных и студентов, буквально умиравших от тоски по родным местам. «Иммигрантский психоз», как долго называли ностальгию психиатры, стал серьезной проблемой для общества: все эти повесившиеся деревенские няньки, свихнувшиеся фабричные рабочие, стрелявшиеся солдаты, безумные русские эмигранты в тяжелейшей депрессии... Излишняя любовь к дому стала нежелательным явлением. Сегодня мобильность – это великолепное, поощряемое качество. Сегодня нужны такие работники, которые за неделю заселят какую-нибудь силиконовую долину в пустыне и в случае надобности так же оперативно ее покинут. Сегодня куда разумнее держать одного менеджера, который завтракает в Майами, а ужинает в Куала-Лумпуре, чем дюжину постоянных представительств. Туристический бизнес, реклама, масс-культура – все из кожи вон лезут, чтобы внушить современному человеку мысль о том, что путешествия – это прекрасно, а сидеть на одном месте, вцепившись зубом в родную березку, – это скудоумие и пораженчество. «Ты уже три года никуда не ездил, только на дачу?! Да что с тобой вообще?!»

Многодетность

Идеал прошлого

Неверно думать, что многодетность всегда была поощряемым явлением. Тут, скорее, имели место некоторые качели. При недостатке ресурсов, в перенаселенных регионах, в стратах, нацеленных на неделимость капитала и земель, к многодетности относились сложно – институт инфантицида, то есть детоубийства, недаром начитывает сотни тысяч лет. И все же большинство современных идеологий складывалось в условиях экспансии, расширения племени или народа, когда многодетность объявлялась несомненным благом: «И потомство твое будет бессчетно, как песок в пустыне». Образ патриарха или матроны в окружении множества чад был архетипом счастья; бездетность или малодетность считались признаком немилости в глазах высших сил.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Идея! Идея!

Кататься на лыжах на юге, со­здать себе двойника, одевать­ся зимой по-летнему

Maxim
Допинг национального масштаба Допинг национального масштаба

5 декабря МОК отстранил сборную России от участия в зимней Олимпиаде-2018

РБК
Чего хочет женщина? Чего хочет женщина?

Наши прекрасные эксперты отвечают на весьма сокровенные вопросы

Playboy
Лидия Сейфуллина Лидия Сейфуллина

Лидия Сейфуллина глазами Дмитрия Быкова

Дилетант
Вадим Самойлов Вадим Самойлов

Бывший вокалист «Агаты Кристи», а ныне сольный артист ответил за все

Maxim
Правила отцовского клуба Правила отцовского клуба

О том, как быть отцом тройни

GQ
Глубина свободы Глубина свободы

Корреспондент «Вокруг света» спустился на самое дно французской столицы

Вокруг света
УАЗ Профи УАЗ Профи

Коммерческий грузовичок УАЗ Профи стоит от 750 000 рублей

АвтоМир
Макс атакует Макс атакует

Максим Виторган — о театре и кино, вдумчивом характере и жизни с Ксенией Собчак

Vogue
Глубоко берут Глубоко берут

Как появился национальный бренд питьевой воды из озера Байкал

Forbes
Клаустрофобия Клаустрофобия

Новый пугающий рассказ от мастера психологических триллеров Марии Галиной

Playboy
Робот по имени Федор Робот по имени Федор

Как магнитогорская «Андроидная техника» создала робота по имени Федор

РБК
Jeep Wrangler Jeep Wrangler

Только для особых ценителей и профессионалов

АвтоМир
Наталия Басовская Наталия Басовская

Правила жизни историка Наталии Басовской

Esquire
Большая энциклопедия джентльмена. Том XVIII Большая энциклопедия джентльмена. Том XVIII

Как вести себя в кругу родственников

GQ
«Работая в кино, нельзя быть хорошим парнем» «Работая в кино, нельзя быть хорошим парнем»

Прагматичный и мудрый Энтони Хопкинс – об актерстве, деньгах и медных трубах

Playboy
Комсомольский комсомолец Комсомольский комсомолец

Уголок желтой прессы

Maxim
Соперница Путина. Как Ксения Собчак стала голосом оппозиции Соперница Путина. Как Ксения Собчак стала голосом оппозиции

Собчак — идеальный спарринг-партнер для власти

Forbes
Бекс бьет правой Бекс бьет правой

Чем живет легендарный Дэвид Бекхэм после футбольной карьеры

GQ
Матильда против Матильды Матильда против Матильды

В середине XII века в Англии началась длительная гражданская война

Дилетант
Создатель Империи Создатель Империи

История жизни Джорджа Лукаса

Мир Фантастики
“Cтрах или скука покажут, что вы двигаетесь не туда” “Cтрах или скука покажут, что вы двигаетесь не туда”

Как избавиться от груза прошлого и взять ответственность за свою жизнь

Psychologies
Кроссовер с государственной помощью Кроссовер с государственной помощью

Hyundai Creta, Nissan Qashqai, Renault Kaptur, Toyota RAV4, Volkswagen Tiguan

АвтоМир
5 вещей, которые портят имидж 5 вещей, которые портят имидж

Многие из наших привычных действий негативно отражаются на репутации

Лиза
Электрошок Электрошок

Неконтролируемое развитие электротранспорта грозит безопасности городской среды

АвтоМир
Сейчас я не чувствую себя свободной, и это прекрасно Сейчас я не чувствую себя свободной, и это прекрасно

Интервью с Еленой Подкаминской

Добрые советы
Через тернии к реальности Через тернии к реальности

230 лет назад родился Луи Дагер, лишивший художников монополии на реальность

GEO
Понятие растяжимое Понятие растяжимое

Мастер-класс по стретчингу

Glamour
Чемоданное настроение: куда поехать на зимние каникулы? Чемоданное настроение: куда поехать на зимние каникулы?

Длинные праздники – отличный повод сбавить темп, сменить обстановку и набраться впечатлений на несколько месяцев вперед. Осталось только решить, где это сделать.

Psychologies
Александры Ильины: старший и младший Александры Ильины: старший и младший

Отец и сын Ильины — о своих корнях, любимой профессии и крутых поворотах судьбы

Караван историй
Открыть в приложении