С родины его выслали за тунеядство

Караван историйКультура

Олег Целков: «Я хочу только рисовать и любить Тоню»

С родины его выслали за тунеядство, и с конца семидесятых он живет во Франции, завидно продается и каждый день самозабвенно рисует своего неповторимого, полного загадок героя. Но самой большой удачей Олег Николаевич считает жену Тоню — красавицу-актрису Антонину Боброву, которая рядом уже полвека.

Беседовала Алина Тукалло

Фото: Nicolas Hidiro/Из архива О. Целкова

— Олег Николаевич, вы один из самых дорогих современных художников. Это как-то греет самолюбие?

— Цена на картины к моей работе никакого отношения не имеет, я же не для денег пишу. Любой мастеровой — сапожник или портной — если талантлив, а не дай бог гениален, живет только одним: у него постоянно руки чешутся. Так и у меня. А известен я скорее среди русских, мое искусство им понятнее. Совсем не жалею об этом, наоборот, очень даже горд. Французы не испытали того, что выпало на долю нашему человеку, они живут собственными переживаниями. У них есть какая-нибудь там Брижит Бардо, и ее, допустим, обокрали...

Вообще, предпочитаю не мыслить себя в разряде великих или ведущих. Считаю, что настоящий художник не имеет права носить ордена, медали, погоны. Для него это столь же позорно, как нищему вырядиться королем. По-моему, нет ничего честнее и умнее стихов Пастернака: «Быть знаменитым некрасиво. Не это подымает ввысь. Не надо заводить архива, над рукописями трястись». Один советский писатель писал письма знакомым и копию тут же отсылал в архив ЦК.

— И что, следуя завету Бориса Леонидовича, архива не заводили? И не сохранили письма Евтушенко, Бродского, Высоцкого, с которыми дружили?

— Кстати, про Евтушенко. У него в Переделкино была самая большая коллекция моих картин. Сейчас они — в его музее. Женя, с которым дружил с самой молодости, лет с двадцати, мои письма наверняка хранил, а вот я их не собираю, прочитал — и в корзину. Так что нет у меня архивов.

Фото: из архива О. Целкова

С самого начала, еще в художественной школе, будучи в профессиональном отношении абсолютно безграмотным, я занимался только одним — пытался делать искусство, которое трудно к чему-либо привязать, прилепить, трудно определить или дать ему название. С молодых лет не метил ни в какой музей и в Третьяковку не мечтал попасть, хотя там есть пара моих картин. Первый раз пришел туда в пятнадцать лет, когда поступил в МСХШ, и ровным счетом ничего не понял. И не почувствовал ничего, кроме усталости. Правда, несколько вещей меня остановили, и одна из них — Христос Рублева. А ведь я тогда не то что о Рублеве, о Христе-то лишь краем уха слыхал.

Я же из Тушино, из Подмосковья (к столице город присоединен в 1960 году. — Прим. ред.). Жил, между прочим, в одном доме со Львом Яшиным, его отец с моей мамой в одном цехе работали. В Тушино был военный завод — сплошной рабочий класс, и Христа у нас не знали. До пятнадцати лет я ни художников живых не видел, ни картин, кроме как в журнале «Огонек». Иногда папа приносил и показывал: вот, говорил, Левитан, а вот — «Три богатыря», замечательные картины.

Жили мы на канале Москва — Волга, вырытом сотнями тысяч зэков, по сути на костях. Как у Некрасова: «А по бокамто все косточки русские... Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?» Осенью 1941-го канал превратился в линию фронта. Защитников родины загнали на передовую и посадили с пулеметами, а когда немцы взяли их в плен, объявили предателями.

Этих самых «предателей» в послевоенные годы — без рук, без ног, на тележках с подшипниками — полно было вокруг нашего рынка, где стояли пивные ларьки и на каждом шагу продавали по полстакана водки. И где только подшипники-то брали? Это же надо и колесики найти, и досочку к ним приладить, чтобы сидеть на ней задницей. Асфальта вокруг рынка нет, лужи, грязь, мужички все пьяненькие в сосиску, смеются. Я, мальчишка, страшно удивлялся, потому что всех проходящих баб они за юбки дергали. И вдруг однажды все исчезли... Лет через десять, когда уже учился в Ленинграде, узнал, что Сталин отправил их на Север к чертовой матери, чтобы глаза не мозолили.

Калеками у нас были не только участники войны, но и мальчишки — те, что попадали под трамвай, когда соскакивали с подножки. Однажды у меня на глазах трамвай круг выдал, отъехал, смотрю — соседский семилетний парнишка лежит без ноги. Да что там, я и сам никогда остановки не дожидался. Возвращаясь из школы, проталкивался к выходу, повисал на подножке, а когда вагон начинал тормозить, спрыгивал с этюдником, перекинутым через плечо, и бежал домой.

Чем занимались мои земляки? Вкалывали, пили водку, вечерами на танцах пырялись ножами. Могли, разгорячившись спиртным, разбить витрину магазина и сесть в тюрьму. Или бросить в лицо товарищу кусок негашеной извести... Тушинские ребята были злыми, хулиганистыми. Отцов нет, матери в цеху с утра до ночи пашут, дети без присмотра. В школе чуть что — драка: пойдем встряхнемся — встают в круг, начинают друг другу морды бить.

«Автопортрет с женой», 1976 год. Фото: из архива О. Целкова/Коллекция Антонины Целковой

— Как же в такой приземленной среде у вас прорезался художественный талант?

— Уже тогда чувствовал, что я как отшибленный, чужой совсем. Дружил с парнем, который учился в МСХШ. Его исключили за неуспеваемость по общеобразовательным предметам, но рисовал-то он хорошо. Друг рассказал, что напротив Третьяковки есть школа и в ней все другое — и дети, и преподаватели. Там учились отпрыски Шостаковича, Дунаевского, других знаменитостей, и в шутку заведение называли «Школа детей одаренных родителей».

Я туда пришел, ожидая увидеть пир красок, поразительные цвета, но меня, в искусстве совсем неграмотного, поразила необыкновенная бедность: все рисунки, висевшие в коридоре, а это была выставка лучших ученических работ, казались повторением одного и того же натурщика, совершенно неотличимые друг от друга. Подумал: в какое же убожество я попал! Следом посетила другая мысль: а что же это означает?! И прямо со вступительного экзамена, сам того не осознавая и не понимая, какая политическая обстановка меня окружала, сделался бунтарем. А шел, между прочим, 1949-й год.

Перед экзаменом с папой пошли и купили мне резинку и карандаш (не карандаши!). Отец напутствовал: «Старайся, старайся». В сущности, я первый раз рисовал карандашом натюрморт, рисовал как мальчишка с улицы, другие же ребята поставили несколько точек, провели пару линий, показывая, как надо рисовать грамотно. Ведь к поступлению в МСХШ они готовились по несколько лет. Услышал, как парень за моей спиной сказал «сено-солома», видимо имея в виду мои неумелые штрихи.

На экзамен по живописи отвели четыре часа, а я вообще не знал, с какой стороны подступиться к картине. Ни одна краска из тех, что выдали, точно не передавала цвет красной драпировки, которую должен нарисовать. И тогда я выбрал самую яркую, потом это стало моим кредо на всю жизнь.

«Групповой портрет с арбузами», 1963 год. Фото: из архива О. Целкова/Tsukanov Family Foundation

Ближе к концу экзамена за моей спиной возник какой-то человек, потоптался, убежал, затем вернулся, и с ним еще пять — директор и педагоги, но я этого не знал. Спрашивают: «Почему ты так странно рисуешь?» Ответил, что у меня нет похожего красного цвета. «Ты нигде не учился? — продолжают. — И почему бутылку изобразил не такой, как здесь?»

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Клавдия Коршунова: «Как в самом начале пути...» Клавдия Коршунова: «Как в самом начале пути...»

В юности у меня была странная фантазия

Караван историй
Мариэтт Линдстин: Секта с Туманного острова. Отрывок из книги Мариэтт Линдстин: Секта с Туманного острова. Отрывок из книги

София ищет своё истинное предназначение

СНОБ
Александр Збруев: Александр Збруев:

Александр Збруев знает, наверное, что такое счастье

Караван историй
Связи с общественностью Связи с общественностью

Основательница бренда I AM STUDIO — о новых правила общения с клиентами

OK!
Лариса Вербицкая: «Не хочу загадывать наперед, но ничего и не исключаю» Лариса Вербицкая: «Не хочу загадывать наперед, но ничего и не исключаю»

На старте карьеры на телевидении хрупкую блондинку называли Снежной королевой

Караван историй
Новые хозяева Белого дома: кто вошел в правительство Михаила Мишустина Новые хозяева Белого дома: кто вошел в правительство Михаила Мишустина

Состав правительства основательно перетряхнули

Forbes
Шедевр монументализма Шедевр монументализма

С великим директором Пушкинского музея Ириной Антоновой прощается Сати Спивакова

Tatler
Какой антивирус установить, если вы отказываетесь от обновления с Windows 7 до Windows 10 Какой антивирус установить, если вы отказываетесь от обновления с Windows 7 до Windows 10

Антивирусы, которые продолжают поддерживать «семерку»

CHIP
Сати Спивакова: Сати Спивакова:

Я была уверена, что профессия, если ею не заниматься, мстит, просто умирает

Караван историй
25 фактов об Антарктике 25 фактов об Антарктике

Самая холодная, самая ветреная и самая пустая — Антарктика

Maxim
Валентина Якунина: «Что сыграешь, то и проживешь» Валентина Якунина: «Что сыграешь, то и проживешь»

Валентина Якунина: «Наша профессия считается завидной, а для меня — это жизнь»

Караван историй
Марафон желаний Марафон желаний

Музыкант и актриса Даша Чаруша стала режиссером

Собака.ru
8 наиболее реальных сценариев конца света 8 наиболее реальных сценариев конца света

Восстания живых мертвецов не будет, но от прочих напастей мы не застрахованы

Maxim
Спиртакиада: ещё 11 алкогольных игр Спиртакиада: ещё 11 алкогольных игр

Кавалькада шумных, курьезных и пьяных забав

Maxim
Загадочный банк, который стоит за бумом финтех-стартапов: расследование Forbes USA Загадочный банк, который стоит за бумом финтех-стартапов: расследование Forbes USA

В планах Cross River стать поставщиком финансовых услуг для финтех-индустрии

Forbes
Долгий перелет? 11 главных способов избежать дискомфорта на борту самолета Долгий перелет? 11 главных способов избежать дискомфорта на борту самолета

Как облегчить себе перелет, особенно если ты летишь не бизнес-классом

Playboy
«Он не зазнавшийся говнюк»: Юлия Снигирь — о Джуде Лоу и о том, как она попала на съемочную площадку «Нового папы» Соррентино «Он не зазнавшийся говнюк»: Юлия Снигирь — о Джуде Лоу и о том, как она попала на съемочную площадку «Нового папы» Соррентино

Как дочь телефонистки и тренера по шахматам попала к Паоло Соррентино

Esquire
Почему бумажная промышленность вредит экологии и как с этим бороться Почему бумажная промышленность вредит экологии и как с этим бороться

Производство наносит вред окружающей среде, но индустрия пытается этого избежать

РБК
Герои нового времени: главные молодые предприниматели десятилетия Герои нового времени: главные молодые предприниматели десятилетия

Основатели и основательницы самых перспективных стартапов прошедшего десятилетия

Forbes
Сыр с плесенью: польза и вред всех сортов «пахучего» продукта Сыр с плесенью: польза и вред всех сортов «пахучего» продукта

Пахучий, изысканный и необычный.

Playboy
Четверо смелых: как участники рейтинга Forbes «30 до 30» заключили одну из крупнейших сделок в финтехе Четверо смелых: как участники рейтинга Forbes «30 до 30» заключили одну из крупнейших сделок в финтехе

Основатели Plaid продали свой стартап компании Visa за $5,3 млрд

Forbes
Спящие луковицы: как ускорить рост волос на голове Спящие луковицы: как ускорить рост волос на голове

Топ полезных рекомендаций для активизации роста волос

Cosmopolitan
Не бойся, я с тобой! Не бойся, я с тобой!

Ольга Бочкова создала профессиональную Академию детской безопасности

Домашний Очаг
Что вам нужно знать о ювелире Алане Крокетти Что вам нужно знать о ювелире Алане Крокетти

Мне хочется верить, что мои украшения – больше, чем дань сиюминутной моде

GQ
Биби Истон: 44 главы о 4 мужчинах. Отрывок из книги Биби Истон: 44 главы о 4 мужчинах. Отрывок из книги

Биби ведёт дневник, в котором записывает выдуманные истории

СНОБ
6 продуктов, которые точно не стоит есть перед полетом на самолете 6 продуктов, которые точно не стоит есть перед полетом на самолете

Постарайся не употреблять перед полетом продукты из этого списка

Playboy
Альтернативный гид по Милану Альтернативный гид по Милану

Гид по Милану, в котором мы не забыли даже о роскошных итальянских женщинах

GQ
10 лучших актеров 2019 года по версии The New York Times 10 лучших актеров 2019 года по версии The New York Times

Кинокритики The New York Times выбрали 10 лучших актеров 2019 года

Forbes
Четыре комнаты Четыре комнаты

«Если вы читаете этот текст, значит, я осталась в живых»

Tatler
Эйнштейн против Бора. Квантовая механика Эйнштейн против Бора. Квантовая механика

Со смертью Эйнштейна мир стал другим

Наука и жизнь
Открыть в приложении