Екатерина Семенчук: «Мариинский театр — мое место силы»
Солистка Мариинского театра, Заслуженная артистка Республики Северная Осетия — Алания
Екатерина, прежде всего поздравляю вас с рождением дочки...
— Cпасибо! Вы знаете, мне пришлось отказаться от многого для того, чтобы состояться как певица. И то, что сейчас я стала мамой — в июле у меня родилась дочка Марьям, — принимаю как подарок от Господа. Спасибо всем моим родным людям, потому что без их помощи не смогла бы так же активно работать, как и прежде. Ведь еще за две недели до рождения Марьям у меня был сольный вечер в Концертном зале Мариинского театра в сопровождении моего давнего друга и наставника пианиста Семена Скигина со сложнейшей программой — Шостакович, Дворжак, Чайковский, Гранадос, де Фалья. Кстати, и в Мариинском, и в Большом я уходила в декрет за две недели до родов и выходила из него одними спектаклями: в первом случае это «Хованщина», во втором — «Царь Эдип». В общем, в декрете, если это можно так назвать, я провела всего пару недель. Они пробежали так быстро, что не успела опомниться. Даже забыла сфотографироваться на память в своем чудесном состоянии! Одним замечательным утром, спохватившись, позвонила великолепному фотографу Михаилу Вильчуку. Сама быстро загримировалась, чтобы сделать несколько кадров в партере и на сцене родной Мариинки (спасибо всем тем, кто тогда помог!), и в 11 часов утра уже ехала в роддом...
— А когда вернулись на сцену?
— Марьям не было месяца, а я уже пела в Астрахани, на открытии фестиваля «Каспийские сезоны». Одновременно мой любимый канал «Культура» пригласил меня в жюри «Большой оперы». Мне кажется, никогда так много не работала, как будучи беременной! И я очень благодарна доченьке, что чувствовала себя прекрасно: она всегда давала мне возможность выступать, творить. Наверное, потому, что пение для меня — это жизнь...
— Как вы стали певицей?
— В нашей семье есть разные профессии — спортсмены, врачи, инженеры, но при этом все любят музыку. А мой дедушка Владимир Викторович, который очень сильно повлиял на меня в выборе жизненного пути, должен был связать с ней свою судьбу. Он учился игре на скрипке в специальной школе для одаренных детей в Тбилиси, когда началась Вторая мировая война. Музыка хоть и не стала его профессией, но всегда была его жизнью. Волею судеб он оказался с семьей в Минске, где и встретил мою бабушку Валентину Михайловну. Они остались в этом прекрасном городе, где родились моя мама, я. Там же он организовал любительский джаз-оркестр, в котором сам играл на аккордеоне. Благодаря дедушке я всегда хотела играть на аккордеоне, фортепиано, гитаре и, конечно, петь и с легкостью овладевала всем этим! Кстати, моя мама Марина Владимировна вспоминает, что в роддоме мой голос был всегда узнаваем и персонал мне прочил карьеру певицы!
— То есть голос у вас был от природы поставлен?
— Да, думаю это как раз так и называется. В Минске я училась в хоровой школе. А когда мне было четырнадцать, руководитель хора «Крыничка» Наталья Михайловна Агарова посоветовала показаться профессору консерватории Сергею Дмитриевичу Осколкову. Для меня, уже окрыленной девочки, даже самая маленькая похвала была важна. А тут певец с огромным авторитетом сказал мне: «Неплохо!» И это дало еще больше сил для полета. Роль наставника велика в любой профессии, но в вокале особенно, потому что это очень интимная сфера, где доверие ученика к педагогу — жизненная необходимость. Мне невероятно повезло: все мои учителя оказались прекрасными людьми и профессионалами.
— А когда задумались о переезде в Санкт-Петербург?
— Мои педагоги — и профессор Осколков, и Валентина Николаевна Рогович, невероятный педагог, человек и великолепное меццо-сопрано, — всегда говорили: «Ты должна блистать на сцене великого Мариинского театра». Мой папа Александр Александрович, огромный пример для меня (как и бабушка, и мама), был челюстно-лицевым хирургом и всегда преданно служил своему делу. К сожалению, он рано ушел, но последний год мы провели всей семьей в Петербурге. Именно благодаря папе я впервые побывала в Мариинском театре — как зритель. Достать билеты было невозможно, но мне повезло, хотя это был спектакль не Мариинки, а гастроли Английской национальной оперы с «Поворотом винта» Бриттена...
В консерваторию Санкт-Петербурга я поступила с потерей года, пришлось досдавать многие предметы. Но это все меркло рядом с тем, что у тебя есть мечта петь в Мариинском театре и он буквально через дорогу! Судьба определила меня в класс к Евгении Станиславовне Гороховской, великому меццо-сопрано с очень правильной, европейской манерой пения и неповторимым стилем. Довольно быстро она мне сказала: «Тебе не стоит засиживаться в консерватории, ты уже готовая артистка — пора идти в Мариинский театр».
— Свой первый визит в Мариинку в качестве артистки помните?
— Это случилось в день моего рождения, что символично. Евгения Станиславовна привела меня на прослушивание в Академию молодых оперных певцов, тогда набирали второй год. Я очень волновалась, но не сомневалась, что меня примут, — для меня это было естественным осуществлением моей мечты — служить искусству и Мариинскому театру. А вскоре я присутствовала там на большой сводной репетиции, где с замиранием сердца слушала оперу «Парсифаль» Вагнера. И вдруг прямо перед собой увидела Валерия Абисаловича, который только что стоял за пультом! Мы поздоровались, маэстро стал расспрашивать, кто я и что делаю. Мы говорили недолго, но он с огромным интересом слушал меня. Вскоре меня пригласили на прослушивание, и я получила первую большую роль в Мариинке — Леля в «Снегурочке» Римского-Корсакова...