Игорь Миркурбанов: «До Собчак и Богомолова в этом катафалке никого не возили»
Накануне концерта «Так говорил Богомолов» актер рассказал GQ о своих отношениях со смертью вообще и с четой Шеляговых в частности.
Игорь Миркурбанов – актер, чаще всего выступающий в амплуа трагика, и певец, исполняющий эстрадные шлягеры и шансон. Оба умения пригодились ему в роли Лорда в спектакле «Идеальный муж» – первой совместной работе с Константином Богомоловым, ставшей причиной множества скандалов. С тех пор Миркурбанов появляется в большинстве богомоловских спектаклей. Результатом теплых отношений с режиссером стало не только участие в его свадьбе с Ксенией Собчак в качестве свидетеля, но и целый концерт «Так говорил Богомолов» (8 ноября в Московском международном Доме музыки), поставленный по текстам Константина. Мы встретились с Миркурбановым, чтобы поговорить об этом бромансе, но разговор почему-то вышел почти исключительно о смерти – и немного о любви.
Игорь, свой недавний день рождения вы, судя по фейсбуку, отмечали с четой Шеляговых. Что вас связывает?
Нас связывают достаточно теплые дружеские отношения, которые я, безусловно, очень ценю. А что касается Олега Шелягова, он любезно согласился стать спонсором спектакля-концерта «Так говорил Богомолов». И для меня его согласие было существенно важно, поскольку концерт во многом касается темы, которая у нас либо табуируется, либо вызывает суеверный, хотя и вполне понятный, ужас.
Вы про тему смерти говорите?
Да. Мне кажется, это одна из главных вещей в жизни человека после факта его рождения. И для меня важно, что нам помогает человек, который имеет к этой теме самое непосредственное отношение. Олег мне как-то рассказал, что на каком-то собрании генералитета вызвал минутный шок у присутствующих, сказав, что у нас в России вообще-то стопроцентная смертность.
Я не очень понимаю, что это значит.
Ровно то, что все без исключения смертны. Но понимание и признание этого факта не сразу вошло в умы генералов. С этим фактом невозможно ни смириться, ни поспорить. С ним связана витальность – энергия жизни, энергия сопротивления смерти. Тадаси Судзуки (японский режиссер, теоретик театра. – прим. GQ) своим ученикам объяснял природу витальности доступным примером: вы держите в руках рыбу, которую только что поймали – вот то, как бьется она у вас в руках, и есть жизнь. То, что сопротивляется в ней неизбежности.