Ответ — нет
«Протест» стал одним из самых употребляемых слов в российских медиа в 2019 году, но есть и еще одна важная деталь: в XXI веке у протеста часто женское лицо. Мы поговорили с четырьмя активистками из разных городов России, чтобы понять, чем (и, главное, зачем) они занимаются.
Оксана Владыка
Юрист из Архангельска, активная противница строительства мусорного полигона на станции Шиес.
Когда летом 2018 года стало известно, что в Архангельской области построят полигон, куда будут свозить тонны отходов из Москвы, местные жители начали протестовать. Оксана Владыка вместе с другими юристами защищала экоактивистов и сама участвовала в протестных акциях. 14 октября 2019‑го к ней пришли с обыском. Она проходит по 242‑й статье УК РФ — пока что как свидетель: ее обвиняют в том, что в 2012‑м она добавила на страницу во «ВКонтакте» видео, содержащее элементы порнографии (это был ролик, обучающий сексуальным техникам), и не выставила настройки «18+». Совпадение? Оксана так не думает.
О Шиесе: «О планах строительства полигона я узнала как и все — из интернета. Сначала показалось, что это абсурд. Мы стали разбираться, и выяснилось, что Шиес — это верхушка айсберга, таких полигонов должно было быть несколько, и Шиес стал бы крупнейшей свалкой в Европе. Но нам всем очевидно, что строить полигон нельзя. Шиес — не пустыня, где вокруг ничего нет. Рядом реки, которые уже завтра загрязнятся, — а значит, и вода, которую мы пьем. Потом эта вода попадет в Баренцево море, оттуда в Северный Ледовитый океан, весь регион будет отравлен. Я не знаю, как в такой ситуации оставаться в стороне. Это же наша родина».
О страхе: «Среди тех, кто борется за Шиес, нет бесстрашных. Я знаю, что за мной давно присматривают. Еще до моей 242‑й статьи была ситуация. Мне нужно было вечером в воскресенье заскочить в офис, кое-что там забрать. Я залезла в тумбочку — и вытащила пакетик с белым порошком (что это было, я не знаю). Я была в шоке, потому что ничего никогда не употребляла. Сразу выкинула все в туалет и еще два часа психовала, друзья меня успокаивали. В отношении женщин начались репрессии наравне с мужчинами, хотя до этого протеста женщин обычно только штрафовали. Но активистку Анну Шекалову посадили под замок на 15 суток, Марину Дзюбу — на пять. Пять мужиков-чоповцев волокли Марину за руки и за ноги, а потом бросили в канаву. Еще и завели дело, что она им как-то навредила».
О будущем: «9 января был суд, который постановил снести все существующие нелегальные постройки в Шиесе. Это не конец, потому что суд не закрыл проект. Пока мы только приостановили стройку. Но мы видим, что вся Россия нас поддерживает. Наше главное достижение — зарождение гражданского общества. Раньше мы были электорат, а теперь мы — народ».
Юлия Минутина-Лобанова
Градозащитница из Санкт-Петербурга, координатор движения «Живой город», член Совета по сохранению культурного наследия.
14 лет назад Юлия и еще несколько петербуржцев, недовольных уничтожением исторических зданий в центре города, списались в LiveJournal. Так появилось градозащитное движение «Живой город», участники которого все эти годы выступают против незаконного сноса исторических объектов в Северной столице. Среди уже спасенных ценностей — дом Абазы на набережной Фонтанки, в XIX веке здесь находился салон Юлии Абазы, который посещали Достоевский, Чайковский и люди их круга. Сегодня «Живой город» пытается отстоять, например, доходный дом Басевича — осыпающийся пример модерна 1912 года постройки.