Новый договор
Прежний контракт общества и власти расторгнут в 2018 году, Конституция 2020-го ознаменовала новый.
Кризис, настигший человечество в 2020 году, носит цивилизационный характер. Под вопрос поставлено все то, что мы в ХХ — начале XXI века считали высшими достижениями цивилизации. Люди по праву гордились здравоохранением, которое победило эпидемии и на треть увеличило среднюю продолжительность жизни, образованием, которое стремительно развивало новые технологические возможности, демократиями, тонко и точно отвечавшими на любые общественные вызовы, всемогущей наукой, свободными и непредвзятыми средствами массовой информации, глобальной подвижностью населения. Все это в 2020 году оказалось под вопросом. В отсутствие воздействий экономические системы стремятся к гомеостазису — они «засыпают». Мировая экономическая теория знает всего два способа, которыми происходит развитие: это либо внешний удар в виде катастрофы, извержения вулкана, эпидемии, который заставляет систему развиваться («шоковая» схема Гарольда Демсеца), либо накопление знаний, смена ценностей и предпочтений («кумулятивная» схема Дугласа Норта). Нынешний кризис уникален тем, что обе схемы развития сработали одновременно. Мы получили внешний удар от пандемии, а домашний арест, под который попало примерно 3 млрд человек во всем мире, стал уникальным историческим экспериментом, заставившим людей крепко подумать о тех вещах, о которых раньше никто не задумывался. Это означает, что ценностный сдвиг, лежащий в основании механизмов развития, уже происходит.
В июле-августе Российская венчурная компания совместно с Институтом национальных проектов и моими коллегами из МГУ провела исследование с целью выяснить, как повлияли события первой половины года на уровень доверия в обществе. По формальным цифрам этот показатель практически не изменился: в целом по России 25% считало и по-прежнему считает что «большинству людей можно доверять»; в мегаполисах этот показатель незначительно вырос. Однако, как мне кажется, это не застой, а равнодействующая двух разнонаправленных сил. С одной стороны, санитарная политика разобщала людей и продолжает их разобщать, оказывая десоциализирующее влияние. С другой стороны, там, где власть бросила людей и не могла ничего противопоставить кризисной ситуации, людям пришлось вступать в гораздо более тесное общение между собой, чем обычно. Наконец, как было сказано выше, у многих появилась возможность сесть и задуматься.
В итоге власти некоторых государств не узнали своих избирателей, вышедших из карантина, — люди стали вести себя необычно. В качестве примера можно привести не только Белоруссию, но и США, где в общественном мнении произошли очень серьезные подвижки. И они напрямую связаны с тем «ударом по голове», который общества получили во время коронавирусного кризиса. Очевидно, еще больших сюрпризов можно ожидать в ближайшем будущем. В чем проявляются эти перемены в сознании? В 1932 году великий экономист Джон Мейнард Кейнс совершил поездку в СССР, впечатления от которой побудили его сформулировать «невозможную трилемму»: «Нельзя одновременно максимизировать