Дина Рубина: «Человеческие драмы нельзя подгонять под термины»
Автор десятка с лишним романов и нескольких сотен рассказов и повестей, переведенных на 18 языков. Ее книги потрясают хитросплетениями сюжета, удивительными судьбами героев и необыкновенным ощущением времени. Об этом самом времени, о пропасти между молодостью и зрелостью и о возрасте счастья — очень искренний разговор с писательницей, которой через месяц исполняется 65 лет.
Psychologies: Дина Ильинична, обычно с женщинами о возрасте не принято говорить. Но хотелось бы сделать для грядущего юбилея исключение. Мне кажется, это особенная дата для вас. Или я ошибаюсь?
Дина Рубина: По поводу «не принято говорить». Кажется, Оскар Уайлд сказал: «Не доверяйте женщине, которая называет вам свой возраст. Женщина, которая способна на такое, способна на все!»
Знаете, я даже мысленно улыбнулась в ответ на ваш трогательный вопрос. Я, понимаете ли, совершенно, абсолютно, изумительно равнодушна ко всем датам. Вот такой порок в сознании и мироощущении вроде бы нормального человека. Дата в календаре для меня ровным счетом ничего не значит. В моей семье это известно по нескольким анекдотичным случаям. Например, когда однажды мы всей семьей оказались в Малеевке, в доме творчества писателей, муж Борис, лежа вечером на диване в гостиной, меланхолично произнес: «Хм… А мне сегодня исполнилось сорок лет…» И я, проклятая бездушная жена, «с покаянным воплем пала ему на грудь» — так, кажется, писали в романах XVIII века? Думаю, в те дни работала над каким-нибудь рассказом или повестью — уже не помню, и потому постыдно забыла о дне рождения супруга. О чем он и сам, уверена, с утра не вспомнил, обдумывая какую-нибудь проблему сочетания красок в очередной картине.
О собственном дне рождения мне обычно утренним звонком напоминала мама. Нынешняя дата — полукруглая — трогает меня примерно столь же, как и некруглая, как и любая. Интересно, что в этом году она совпадает с Судным днем. Дочь, заглянув в какие-то там прошлые календари еврейского скользящего летосчисления, обнаружила, что и родилась я тоже в Судный день, во как! А это день особый, знаете? В этот день надо у всех просить прощения, особенно если точно знаешь, что обидел. В этот день все хором читают особую молитву, которая называется «Кол нидрей», «Все наши обеты». Молитва невероятного накала и страшного отчаяния.
С ней и этим днем, кстати, связана такая история. Как известно, выдающийся композитор и пианист Антон Григорьевич Рубинштейн, основатель Петербургской консерватории, вынужден был креститься — иначе он как еврей не имел права жить в столице и учиться музыке. Однажды, когда он уже был в зените славы, его пригласили к одному из великих князей (запамятовала имя) — исполнить что-то там для гостей. Во время исполнения он вдруг оборвал игру, закрыл лицо руками и сказал: «Не могу! В эти минуты весь мой народ читает «Кол нидрей», — и вышел из залы… Так что какое значение имеет чей бы то ни было день рождения по сравнению с многотысячелетним Днем Покаяния?
Вы как-то представляли себя в этом возрасте в детстве, юности? Моя собеседница однажды рассказала, что, когда была маленькой, думала, будто 30 лет — это когда ты можешь ходить в длинном-длинном голубом платье и с сережками (мама ей говорила, что уши прокалывают только очень взрослые люди). А 60 — это когда ты каждый день можешь ходить в кино (потому что не надо ходить на работу). У вас был какой-то образ вас теперешней?
Не помню, чтобы как-то специально мечтала повзрослеть. Я о многом мечтала: о каких-то диких свершениях, о том, как буду непременно знаменита! Но возраста это не касалось. У меня вообще такое ощущение, что я всегда (и сейчас) пребываю в эмоционально насыщенном возрасте подростка, лет примерно четырнадцати, внезапно рванувшего в своем развитии. Возраст осознания собственной личности и многих тайн бытия, возраст всепоглощающего чтения. Возраст творчества: в это время я уже вовсю писала рассказы и повести. И по внутреннему ощущению, по какому-то удивленному отношению к жизни я никуда и не двинулась. А юбилей… Сколько там мне «натикало» — 65? Это как в такси: ты едешь, счетчик тикает, но ведь он имеет отношение к этой машине, а не к тебе лично. Ты заплатишь за поездку длиною в жизнь, выйдешь из машины и пойдешь дальше по своим делам.