Убийство в Гилее
В середине VI века до н. э. в приазовских степях было совершено преступление: скифский царь Савлий убил стрелой своего старшего брата, царевича Анахарсиса, вернувшегося из Эллады после тридцати лет отсутствия. Не будь этого братоубийства, возможно, история Скифии была бы иной…
Человек в скифском плаще
«Нет ни одного племени у Понта, которое бы выделялось мудростью, и мы не знаем ни одного ученого мужа, кроме скифского племени и Анахарсиса», – писал Геродот. Почитая Анахарсиса за обширный ум, греки причисляли его к семи мудрецам, из столетия в столетие передавали рассказы о его путешествиях и беседах, переписывали и хранили в библиотеках свитки с его изречениями и письмами. Античные писатели оставили о мудром скифе так много разнообразных биографических сведений, что, сопоставляя их, возможно даже более-менее точно установить дату его рождения: 625 год до н. э.
Прадед Анахарсиса и его брата-убийцы Савлия носил имя Спаргапиф и был родоначальником скифских царей. Царствовали и их дед Лик, и отец Гнур. Согласно изысканиям историков, Гнур правил во второй половине VII – начале VI веков до н. э. в Нижнем Побужье и Поднепровье, поэтому можно предположить, что Анахарсис родился на скифских землях, прилегающих к Борисфену – Днепру.
Скифы, поражавшие современников могуществом и силой, впервые заявили о себе на мировой арене достаточно поздно – в VII веке до н. э. Однако столетие спустя, ко времени Анахарсиса, Скифия уже занимала обширную территорию: часть современной Румынии, Приднепровье, приазовские степи и Крым, а жизнь кочевников, к которым принадлежал род Анахарсиса, во многом изменилась. Они вошли в орбиту европейских народов и активно участвовали едва ли не во всех важнейших исторических событиях той поры, происходивших на огромных пространствах – от Северного Причерноморья до Ближнего Востока. А по военной силе и количеству войск со Скифией, как утверждал древнегреческий историк V века до н. э. Фукидид, не могли сравниться никакие царства. Неслучайно именно скифский военный опыт позже перенял Чингисхан.
О скифском быте можно судить из свидетельства, приписываемого знаменитому греческому врачу V века до н. э. Гиппократу: «Называются они кочевниками потому, что у них нет домов, а живут они в кибитках, которые кругом закрыты войлоками и устроены подобно домам, одни с двумя, другие с тремя отделениями; они непроницаемы ни для воды, ни для света, ни для ветров. В таких кибитках помещаются женщины, а мужчины ездят верхом на лошадях; за ними следуют их стада овец и коров и табуны лошадей. На одном месте они остаются столько времени, пока хватает травы для стад, а когда ее не хватит, переходят в другую местность».
Успехи Скифии, торговля и культурный обмен со многими странами, знакомство с жизнью других народов порождали потребность в новом знании, и потому нет ничего удивительного в том, что царь Гнур решил отправить одного из своих сыновей «в ученье к эллинам». Почему из двух сыновей выбор пал именно на Анахарсиса, неизвестно. Хотя, основываясь на его достижениях в Греции, можно предположить, что скифский царевич с детства обладал более острым умом, чем его брат.
Оживленные связи с античными городами Малой Азии и Греции, тесное общение с греками, как в Северном Причерноморье, где к этому времени были основаны процветающие греческие колонии, так и в самой Аттике, где часто бывали скифы, способствовали довольно сильному влиянию эллинской культуры на скифскую. К тому же греки оказали бесписьменным соседям неоценимую «информационную поддержку», записав и сохранив скифские мифы и предания. Правда, передавая легенду о том, «откуда есть пошло племя скифское», по свойственной им привычке во все вносить идеологию панэллинизма, греки превратили родоначальника скифов Таргитая в своего героя Геракла, сделав его сыном Зевса и полудевы-полузмеи, дочери реки Борисфен…
Прямодушные, бесхитростные дети степей всегда были симпатичны грекам. Они неизменно проявляли любопытство ко всему скифскому и восхищались искусством их лучников, которое окружили мифами, опять же – с «греческим акцентом», приписав изобретение скифского лука своему любимому Гераклу. Лишь изредка признавалось, что дело было иначе, и это скиф по имени Тевтар обучил Геракла стрельбе из скифского лука. Об этом, писал, в частности, Геродор Гераклейский, историк и мифограф V века.
Ну, хоть изредка.
В чужих пределах
Бесценным источником сведений об Анахарсисе является трактат Диогена Лаэрция. И сколько бы не критиковали греческого доксографа за пересказывание нелепых анекдотов из жизни философов, этот, единственный дошедший до нас сводный труд античной эпохи, частенько крепко выручает современных историков. Именно Диогену Лаэрцию принадлежит сообщение, что в Афины Анахарсис прибыл в 48-ю олимпиаду, в архонтство Евкрата, т. е. в 589 году до н. э. По прибытии он явился к дому Солона, великого законодателя, поэта и философа, и «велел одному из рабов передать, что к хозяину пришел Анахарсис, чтобы его видеть и стать, если можно, его другом и гостем. Услышав такое, Солон велел рабу передать, что друзей обычно заводят у себя на родине. Но Анахарсис тотчас нашелся и сказал, что Солон как раз у себя на родине, так почему бы ему не завести друга? И, пораженный его находчивостью, Солон впустил его и стал ему лучшим другом». (Диоген Лаэрций «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Анахарсис».)
Жизнь и Солона, и Анахарсиса закончится трагично и примерно в одно время – в 559 году до н. э. Афиняне, избравшие Солона архонтом города, признают его сумасшедшим, и свои дни он закончит в изгнании на Кипре, а Анахарсис погибнет от руки брата. Но это случится позже. Когда в двери дома Солона постучался человек в скифском плаще, афинянин был на пике славы и на долгие годы стал Анахарсису учителем и близким другом, а их частые долгие беседы и многие столетия спустя служили источником, в котором черпали вдохновение греческие философы и писатели. Наиболее подробно разговоры Солона и Анахарсиса описаны в цикле рассказов сатирика Лукиана (ок. 125 г. до н. э. – ок. 190 г. н. э.) «Анахарсис, или о Гимнасиях», где среди прочих приводится и такая беседа: