Бедный Павел
В мае 2024-го мы отметили 295-летие Екатерины Великой. Наш журнал посвятил этому событию Главную тему. А в начале октября исполняется 270 лет сыну императрицы Павлу Первому, правившему недолго, всего с 1796 по 1801 год. О драматической судьбе сына Екатерины, о его отношениях с матерью рассказывает Игорь Владимирович Курукин, доктор исторических наук, профессор кафедры истории России средневековья и нового времени исторического факультета Историко-архивного института РГГУ. Настоящая статья – продолжение разговора, начатого автором в майском номере журнала.
Этому мальчику, официальному и законному наследнику престола, очень не повезло. Нелюбимый сын свергнутого и убитого отца, он сразу же стал живым укором и соперником матери – умной и волевой Екатерины II. Павел с малых лет попал в поле политических интриг, стал знаменем всех недовольных политикой и стилем правления Екатерины. Почти десять лет он учился и взрослел под надзором «первого члена» Коллегии иностранных дел, одного из ближайших сподвижников Екатерины и ее постоянного оппонента Никиты Ивановича Панина.
В 18 лет он был объявлен совершеннолетним, стал формальным главой морского ведомства – генерал-адмиралом. Но вместо реальной работы – подписывал малозначащие бумаги о произвождении в чин или об отпуске морских чинов, уже решенные матерью. Реальным же руководителем стал изящный придворный и дипломат Иван Григорьевич Чернышов, который и занимался приведением флота «в доброе состояние». Чернышов сам был вхож к императрице, но предпочитал подавать доклады через фаворитов, чтобы они «не замедлились», стараясь заодно «приватно» узнать мнение государыни: не надо ли заранее заготовить нужное количество леса для постройки фрегатов или не высока ли покажется запрошенная подрядчиком цена их строительства1.
1 См.: РГАДА. Ф. 11. Оп. 1. № 351. Л. 1, 1 об., 6—7.
В восемнадцатом веке молодые люди на реальной службе взрослели быстро. А Павел – формально второй человек в государстве – так и оставался в унизительном положении номинального руководителя, от которого ничего не зависит – и в 20, и в 30, и в 40 лет. Он лишь регулярно являлся на торжества и прочие официальные мероприятия в императорскую резиденцию и расписывался в получении денежных подарков на день рождения. Не удивительно, что с годами из живого и обаятельного «Пунюшки» наследник превратился в нетерпеливого, раздражительного, желчного, мстительного человека. «Ничтожные упущения по службе, малейшее опоздание или противоречие влекут за собой его гнев. Он делает выговоры каждому и всем», – отмечал камер-юнкер Ф. В. Ростопчин. Там были выношены и его политические убеждения – принцип максимально жесткой централизации власти и отказ от излишне, на его взгляд, либеральных реформ матери.
Единственной отдушиной оставалась его собственная резиденция – Гатчина; там он был настоящим хозяином и муштровал свою маленькую армию. К началу павловского царствования «гатчинцы» составляли шесть батальонов пехоты, егерскую роту, три кавалерийских и один казачий эскадрон, а также артиллерийскую команду, где начал свою карьеру знаменитый впоследствии А. А. Аракчеев.
Умная Екатерина понимала, что сын не годится в императоры – только как будто не видела, что он стал таким по ее воле. Она начала готовить почву для мирного переворота в пользу внука. В августе 1792 года императрица весьма откровенно писала давнему корреспонденту, барону Мельхиору Гримму:
«Сперва мы женим Александра, а там, со временем, и коронуем его со всеми церемониями, и будут тогда всякие торжества и всевозможные народные празднества. Все будет блестяще, величественно, великолепно. О, как он сам будет счастлив, и как с ним будут счастливы»2.
2 Новооткрытые письма императрицы Екатерины Второй к барону Гримму // Русский архив. 1878. № 10. С. 202.
Мысль высказана вполне определенно; удивляет лишь то, что важная государственная тайна поверена хотя и хорошо знакомому корреспонденту, но все же иностранцу, в случае чего для власти российской императрицы недосягаемому…
Следующая попытка произошла в июле 1796 года. Когда после крещения новорожденного третьего сына Николая Павел Петрович отбыл из Царского Села в Гатчину, императрица предложила его супруге подписать бумагу о согласии на переход престола к Александру и обязательстве склонить к тому мужа – во всяком случае, так сама Мария Федоровна передавала детям суть этой истории3. Невестка отказалась от такого предложения, и тогда Екатерина обратилась к любимому внуку – вызвала его к себе 16 сентября. Мы не можем с уверенностью сказать, о чем шла речь при этой встрече, но в любом случае от Александра требовался ответ. 24 сентября бабушка-государыня его получила в письме:
3 См.: Шильдер Н. К. Император Александр I: его жизнь и царствование: В 4 т. Т. 1. СПб., 1897. Т. 1. С. 126; Шумигорский Е. С. Императрица Мария Феодоровна (1759—1828): Ее биография. СПб., 1892. Т. 1. С. 434.
«…эти бумаги с полной очевидностью подтверждают все соображения, которые вашему величеству благоугодно было недавно сообщить мне и которые, если мне позволено будет высказать это, как нельзя более справедливы. Еще раз повергая к стопам вашего императорского величества чувства моей живейшей благодарности, осмеливаюсь быть с глубочайшим благоговением и самою неизменною преданностью. Вашего императорского величества всенижайший, всепокорнейший подданный и внук Александр»4.
4 Цит. по: Шильдер Н. К. Указ. соч. Т. 1. С. 128—129, 279; Шумигорский Е. С. Императрица Мария Феодоровна. С. 434— 435; Стегний П. В. Время сметь, или Сущая служительница Фива: Хроники времен Екатерины Великой. М., 2002. С. 264—265.