Шальной император
«Наполеон»: Ридли Скотт и Хоакин Феникс о судьбах Европы
В мировом прокате идет «Наполеон» Ридли Скотта, один из главных проектов уходящего года, успевший получить разгромные отзывы от французских критиков и историков за многочисленные неточности в описании исторических событий. Но главной проблемой очередного голливудского байопика стали непреодолимые трудности перевода.
1793 год, площадь Революции, полны истерического ликования лица простых парижан — ведь на эшафот поднимается приговоренная к высшей мере за растрату и госизмену королева Мария-Антуанетта. Где-то в толпе за ее казнью наблюдает молодой и никому не известный артиллерийский офицер Наполеон Бонапарт (Хоакин Феникс). Сделает ли он в эту трагическую минуту судьбоносные выводы, которые определят его историю и историю Европы? Авторы не спешат пока углубляться в психологию, предпочитая живописать революционные нравы в бурлескной манере. Вот какой-то джентльмен, словно сошедший с гравюр Уильяма Хогарта, разоряется с трибуны об истинных нуждах демократии, призывая не миндальничать с ее врагами. Вот оппоненты, с трудом выговаривающие галльские фамилии. Кажется, действие происходит в лагере противника, за Ла-Маншем, и перед нами прения в парламенте. Однако титр внизу кадра услужливо сообщает, что кровожадного джентльмена зовут Робеспьер. Ах да, конечно, это же голливудский фильм старого образца, в котором ни время, ни место не имеют значения, только гений индустрии, в данном случае олицетворенный Хоакином Фениксом — с незамутненным американским акцентом он предлагает виконту де Баррасу (Тахар Рахим) освободить Тулон от англичан.