Прошлое, сохраненное для будущего
Елена Стафьева о мануфактуре Zenith
Мануфактура Zenith, начавшая выпускать часы в 1865 году, одна из самых старых вертикально интегрированных часовых мануфактур Швейцарии, готовится к своему грядущему 160-летию и собирает в своих стенах прошлое, настоящее и будущее.
Когда оказываешься на мануфактуре Zenith в Ле-Локле в долине Жу, знаменитой Часовой долине, из которой вышла чуть ли не вся швейцарская часовая промышленность, неизменно видишь на стене огромную фотографию рубежа позапрошлого века — вид на мануфактуру, целый отдельный микрогородок, снятый с высокой точки. И в этот раз, стоя перед ней, я спросила, много ли из этих зданий сохранилось до наших дней, когда Ле-Локль вместе с соседним Ла-Шо-де-Фоном, таким же часовым городом, был включен в список памятников Всемирного наследия ЮНЕСКО. Оказалось, что, за исключением одного небольшого складского помещения,— все, все 18 зданий, так и стоят посреди Ле-Локля. Если вы думаете, что для Швейцарии это обычное дело и все, что тут когда-либо строилось, неизменно сохраняется веками, то это вовсе не так, особенно если речь идет о промышленной архитектуре позапрошлого века. Но Zenith сохранили все — более того, к 2015-му году, к своему 150-летию, мануфактура была тщательно отреставрирована в соответствии со всеми положениями об исторических памятниках. Теперь она видна во всей своей краснокирпичной индустриальной красоте снаружи и во всем хитросплетении лестниц и переходов внутри. Новый декор тут, конечно, тоже есть, он встречает вас прямо на входе, но вписан так, что не создает диссонанса, но лишь аккуратный контрапункт. А фасадная стена стоит прочно и неизменно, и вмурованный в нее прах основателя мануфактуры Жоржа Фавра-Жако этой неизменности символический залог.
Компании Zenith есть что хранить в этих стенах — их наследие одно из самых выдающихся и в долине Жу и вообще в часовой Швейцарии, причем как идейное, так и материальное. Жорж Фавр-Жако был тем, кого сейчас назвали бы визионером, то есть человеком, особенно чувствительным к формирующим будущее трендам, способным улавливать еще до их появления самые первые вибрации и даже влиять на них. Он одним из первых понял, что традиционный способ производства швейцарских часов, когда отдельные узлы и части делались на крошечных мануфактурах и в маленьких ателье, а потом их везли буквально на лошадях туда, где уже из них собирали часы, изживает себя, и собрал под одной крышей все — литейный цех, цех прокатки, штамповочный цех и мастерские по производству корпусов и циферблатов — и объединил в одну общую линию. Это был революционный подход. Фавр-Жако был большим фанатом Форда и его конвейера и решил организовать свое часовое производство сходным образом — то есть наладить промышленный выпуск первоклассных часов, причем выпускать их сериями, как машины, притом что раньше каждые часы делались как уникальный продукт. На мануфактуре Zenith к 1901 году, когда Фавр-Жако ушел на пенсию и передал дело наследникам, работала тысяча человек, производство достигло 100 тыс. часов в год, а также была выстроена исключительная система их сбыта по всему миру.