По праву вождения
«Сядь за руль моей машины»: о пользе Чехова
В прокат выходит один из главных героев близящейся церемонии «Оскар», каннский призер из Японии — «Сядь за руль моей машины» Рюсукэ Хамагути. В этом фильме, снятом по малоизвестному рассказу Харуки Мураками, международная труппа ставит чеховского «Дядю Ваню» на четырех языках. Классическая русская пьеса становится кодом, благодаря которому герои могут услышать друг друга. Нам повезло, что эту премьеру не отменили: у постмодернистской японской драмы неожиданно мощный психотерапевтический эффект
Вернувшись домой из‑за отмененного авиарейса, театральный режиссер Юсукэ Кафуку (Хидэтоси Нисидзима) застает жену Ото с любовником. Шок не мешает ему выскользнуть из квартиры незамеченным и сохранить свое открытие в тайне. Кафуку вообще избегает сцен и откровенных разговоров: за годы, прошедшие с тех пор, как умерла их четырехлетняя дочь, взаимные чувства супругов не то чтобы остыли, но словно замерли в ожидании развязки. Общение сводится к сексу, после которого Ото, будто Шахерезада, делится с мужем эротическими сюжетами, которые она на досуге сочиняет, а затем ставит на телевидении. Одна из центральных для фильма историй — про школьницу, которая в прошлой жизни была миногой, а теперь тайно влезает в дом своего избранника, пока тот на занятиях. Ежедневные вторжения будоражат девочку — она мечтает быть раскрытой и в то же время трепещет при мысли об этом.
Увертюру, вводящую в сюжет «Сядь за руль моей машины», обрывает скоропостижная смерть Ото. Эти первые сорок минут трехчасового фильма обещают чуть ли не триллер в духе другой недавней экранизации Мураками — «Пылающего» Ли Чхан Дона. Но, едва набрав ход, фильм Рюсукэ Хамагути, напротив, радикально меняет тональность. С одной стороны, оставшиеся два с лишним часа — это производственная драма о том, как едва оправившийся от смерти жены главный герой ставит на театральном фестивале «Дядю Ваню».