Как Хамфри Богарт превращал любой финал в хеппи-энд

WeekendСобытия

Открытый тупик

Как Хамфри Богарт превращал любой финал в хеппи-энд

1941. Warner Brothers / Courtesy Of Getty Images

Один из ранних фильмов Богарта назывался «Тупик» — Богарт, которому на этой неделе исполнилось 125 лет, чаще всего изображал на экране разнообразные тупиковые ветви мужского характера и стиля. Его актерское величие, считает Максим Семеляк, заключалось в той убедительной легкости, с которой он выдавал эти тупики за хеппи-энды.

Хамфри Богарт родился в XIX веке, и хотя он прожил в той эпохе всего неделю, данный паспортный факт во многом определил его образ игрока на опережение. Его известная сентенция о том, что он опережает мир на три рюмки, из той же области. Он прославился, когда ему было уже за сорок (то есть весьма поздно, учитывая, что умер он в 57), и его первый триумф в «Мальтийском соколе» (1941) обусловлен тем же опережающим время свойством — до этого он сыграл с десяток похожих ролей, не вызвав никакого ажиотажа. Точнее, как заметил Трумен Капоте, он играл всегда одну и ту же роль, но нет ничего более сложного, чем поддерживать зрительский интерес к неизменному амплуа. Все уже украдено до нас — именно с таким выражением лица Богарт стал звездой номер один в Голливуде сороковых.

«Мальтийский сокол», режиссер Джон Хьюстон, 1941. Фото: Warner Bros.

Азам актерского мастерства его научил более матерый Спенсер Трейси (они дружили, но вместе снимались лишь однажды — в фильме «Вверх по реке», зато это был фильм Джона Форда). «Выучи текст и постарайся не натыкаться на мебель». Функциональная подоплека нуара, в общем, не требовала большего. Как писала Ахмадулина по другому поводу — «дразнить плащом горячий гнев машин и снова выжить, как это ни сложно». Богарт — мастер не образа, но штампа, ставшего с его подачи мифом. Его озарения не выходят за рамки жанровой поденщины и того самого «профессионализма», который он почитал высшей человеческой доблестью. В богартовском пространстве важны приметы присутствия — шляпа, стакан, утлые брючки. Например, все знаковые фильмы с его участием можно разделить на те, где он носит галстук, и такие, в которых предпочитает бабочку. Ближе к смерти, впрочем, он чаще стал использовать шейные платки. Богартовский миф комическим, но точным образом схвачен в фильме «Сыграй это еще раз, Сэм!» (1972), где Вуди Аллен проживает в квартире, завешанной постерами Богарта,— и в конце концов он сам является ему в виде терапевтического маскота в шляпе и плаще и дает советы по соблазнению: с дамочками не надо церемониться, любая поймет пощечину, а бурбон с содовой все уладит.

В фильме «Сирокко» (1951) он впервые появляется в кадре с сигаретой, и его сразу же осаживают фразой «здесь не курят». Безличная конструкция подчеркивает важность не персонажа, не актера, но ауры. В том же «Мальтийском соколе» камера нередко расположена за спиной его героя Сэма Спейда, так что мы смотрим не на него, а через него. Этот прием достигнет апогея в «Черной полосе» (1947), где добрую половину фильма мы вообще как бы находимся внутри Богарта, смотрим на мир его глазами, слышим его закадровый голос, бьем его руками, носим его ботинки и слышим по радио его приметы — рост метр семьдесят пять! Когда в том кино в очередной раз звучит песня-ода «Too Marvelous For Words» в исполнении Джо Стаффорд, очевидно, что относится она в первую очередь к самому герою.

«Токийский Джо», режиссер Стюарт Хейслер, 1949. Фото: Santana

О схожести его экранного облика с реальной жизнью писали многие. Луиза Брукс вспоминала, что Богарт нередко засыпал спьяну за столом, уронив голову на руки, точно как в сцене из «Касабланки». Впрочем, она же и удивлялась, как он успевал помимо демонстративного светского алкоголизма заниматься всеми прочими вещами: он был моряком и яхтсменом, играл в шахматы, теннис и гольф, но более всего ее поразил тот факт, что Богарт читал книги! Это, кстати, тоже отразилось в кино — по крайней мере, в короткой сцене в библиотеке в «Глубоком сне» (1946) он выглядит вполне натурально, несмотря на ехидные реплики служительницы, а уж в букинистическом магазине он и вовсе как дома.

Большеголовый, как жук, невысокий, с галстуком, который как будто делал его еще меньше ростом, с лицом, на котором застыла кислая мина замедленного действия,— он являл собой маскулинность не токсичную, но заразную. В его игре почти нет так называемой животной страсти, это больше похоже на что-то измеримое и вирусное. «А вы не очень высокого роста» — первое что ему (и нам о нем) сообщают с экрана в «Глубоком сне». Марта Торен в «Сирокко» заявляет с ходу: «Вы не красивы, ни капельки, откуда в вас столько обаяния?»

В некоторых фильмах он вообще похож на советского актера Владимира Толоконникова (например, в «Черном легионе», когда он по-шариковски хохочет за кружкой пива).

«Касабланка», режиссер Майкл Кёртиц, 1942. Фото: Donaldson Collection / Michael Ochs Archives / Getty Images

Тот же Капоте отзывался о Богарте как о человеке «глубоко нравственном до чопорности». Однако, как и положено его героям, моральный камертон из него не очень — когда умерла его мать, вообще-то бывшая успешным коммерческим иллюстратором, он указал в ее свидетельстве о смерти род занятий «домохозяйка». При всей красоте своего романа с юной Лорен Бэколл он тем не менее изменял ей со своей парикмахершей. Билли Уайлдер называл его антисемитом, женатым на еврейке (кстати, в фильме «Черный легион» (1937) еще молодой Богарт весьма убедительно играет заблудшего расиста). Будучи родом из состоятельной и пьющей семьи, он и сам культивировал образ хорошо оплачиваемого алкоголика, словно разыгрывая пословицу «пьян да умен, два угодья в нем».

Билли Уайлдер называл Богарта настоящим бизнесменом. Есть старый анекдот о том, что его фирменная недовольная физиономия была спровоцирована обувью на размер меньше, но на самом деле он как будто всю жизнь играет человека, которому вовремя не заплатили, и это обстоятельство стирает все лишние чувства с его лица. «Вы ведь не арестуете меня за недостаток эмоций»? — как выражается он сам в фильме «В укромном месте» (1950) Николаса Рея.

Петер Лорре, которого Богарт считал своим талисманом, поскольку они вместе снимались в прославивших его «Мальтийском соколе» и «Касабланке», в свою очередь говорил, что сердце у Богарта мягкое, как гусиная печень, и такое же большое. Кое-какие подтверждения тому есть — например, на свои дни рождения Богарт неизменно крутил первую версию фильма «Звезда родилась» и всякий раз плакал над судьбой забытого идола Нормана Мэна в исполнении Фредрика Марча. Подобная чувствительность, как водится, в равной степени проявляла себя в резких вспышках ярости — это замечательно видно, например, у того же Рея в «В укромном месте».

«Касабланка», режиссер Майкл Кёртиц, 1942. Фото: Warner Bros.

Впрочем, настоящим талисманом Богарта был все же не очаровательный Лорре, а режиссер Джон Хьюстон. В тридцатые годы студия Warner Bros. в основном определяла его в фильмы категории «Б», словно специально оправдывая заглавную букву фамилии. Не стоит забывать, что его имя входит не только в звездные каталоги, но в энциклопедии b-movies и хоррора. До сороковых годов Богарт считался в меру крепким актером второго эшелона. Он изображал конюхов, искателей приключений с тонкими усиками, хирургов-маньяков в полосатых штанах, бандитов-истериков с перстнем на мизинце — короче говоря, играл и плохих парней, и хороших, но ни разу не сыграл крутого парня. Некоторое исключение составил «Окаменелый лес» (1936) — первая его работа, которую признали по-настоящему выразительной, но которая, однако же, не избавила его от поточных съемок в кинолентах вроде «Возвращения доктора Икс» или «Удивительного доктора Клиттерхауса» (неплохие, кстати, по-своему киноленты).

По-настоящему сделал его Хьюстон. Оба были циничными, жесткими, сардоническими личностями, и оба кичились той самой репутацией профессионалов. Хьюстон был не только главным его режиссером, но и главным укротителем — будучи на семь лет младше, он называл Богарта малышом и имел привычку при всех ухватить его за нос и выкрутить (впрочем, Эррола Флинна Хьюстон, будучи профессиональным боксером, и вовсе отправил в нокаут в неподходящий час).

Богарт впервые начал строить свой миф в «Высокой Сьерре» (1941) — фильм поставил Рауль Уолш, но сценаристом был Хьюстон. Окончательно этот миф оформился в «Мальтийском соколе». Роль частного детектива Сэма Спейда, специалиста по автоматическим восьмизарядным, раздающего короткие скупые удары и такие же реплики, перевела его в лигу наиболее высокооплачиваемых актеров студии Warner Bros. Но именно предыдущее десятилетие проходных ролей придало ему это выражение усталого и запоздалого торжества, свидетельство тех самых опережающих трех рюмок и недели, проведенной в прошлом веке.

«Сабрина», режиссер Билли Уайлдер, 1954. Фото: Paramount Pictures

В «Токийском Джо» (1949), не слишком известном, но одном из лучших его фильмов, Богарт играет ветерана‑летчика (тут в бабочке) в послевоенной Японии (большие американские звезды часто оказывались в японских декорациях — Джеймс Кэгни, Марлон Брандо, Ли Марвин). Он перевозит замороженных лягушек и идет на рыцарскую смерть — как это часто с ним бывает, ради бывшей жены. Фильм интересен еще и тем, что здесь он демонстрирует не привычную боксерскую технику, но приемы дзюдо — никогда и нигде в кадре ему не приходилось заниматься подобной акробатикой. Точно такого же благородного и циничного пораженца, отправляющегося на добровольное заклание, он играет в «Сирокко».

В «Сокровищах Сьерра‑Мадре» (1948), послевоенном шедевре Хьюстона и одном из первых голливудских фильмов, снятых не в Штатах, Богарт играет, пожалуй, наиболее достоевскую свою роль — черный парик, черная борода, черный человек на голой мексиканской земле, разговаривающий сам с собой у костра, как у адского пламени. В «Ки‑Ларго» (1948) он вновь изображает постороннего, который вписывается за благое дело,— служивый одинокий майор выходит победителем из схватки, спасая заложников, и в финале улыбаясь плывет на лодке, как таможенник Верещагин,— не отсюда ли, кстати, Владимир Мотыль позаимствовал соответствующую сцену для «Белого солнца пустыни»?

От плутовской ленты о жуликах, пытающихся похитить запасы урана, «Посрами дьявола» (1953), Богарт ждал подобия «Мальтийского сокола» (учитывая присутствие все того же Лорре), однако даже не смог дочитать сценарий. Хьюстон, в свою очередь, планировал явить миру Богарта в новом образе — не в постылых шляпе‑плаще на темных задворках, а на Амальфитанском побережье и в дорогом халате, а то и в пижаме, и не с бурбоном, а с Moet & Chandon. Хьюстон еще намеревался всучить ему трость, на что Богарт в письменной форме сообщил, что режиссер сам знает, куда ее себе засунуть.

В этом фильме у него уже обнаруживается характерная полустарческая усмешка (обратите внимание, как он разводит руками на тридцатой минуте) и общее комедийное начало, которое в полной мере раскроется в хьюстоновской «Африканской королеве» (1951). Здесь перед нами предстает уже перевернутый Богарт. Он страдает похмельем, у него бурчит в животе, его мимика не в пример живее, чем в прошлых фильмах, нигде на экране он так не хохочет, как здесь, он юродствует и активно передразнивает бегемота и обезьян (за эти сцены он, надо полагать, и получил «Оскара»). Кроме того, здесь уже им самим помыкает женщина (Кэтрин Хепбёрн) — в частности, выливает в реку все его запасы джина (немыслимая сцена для Богарта сороковых). Но опять же здесь есть благородная линия постороннего, который вписался.

«Босоногая графиня», режиссер Джозеф Манкевич, 1954. Silver Screen Collection / Getty Images

Важнейшей работой позднего Богарта была «Босоногая графиня» (1954) Джозефа Манкевича — здесь он предстает как в бабочке, так и в галстуке, и уже как будто левитирует над событиями, будучи не детективом, но сценаристом, то есть человеком, выходящим за рамки собственного мифа.

В дурацкой рождественской комедии «Мы не ангелы» (1955), вышедшей за два года до его смерти, Богарт в роли беглого каторжника поет песни, подглядывает с крыши за переодевающейся женщиной и жонглирует фразами вроде «проломим им голову, выколем им глаза, только сначала помоем посуду». Если в «Африканской королеве» он сыграл перевернутого Богарта, то здесь он как будто опережает мир на не привычные три, а все четыре рюмки: он избавляется и от галстука, и от бабочки, но взамен получает пририсованный к его большой голове нимб, с которым он и уходит вглубь кадра, стараясь не натыкаться на мебель.

В сделавшей его звездой номер один «Касабланке» (1941), строго говоря, Богарт не делает ничего для себя особенного: картинное начало прекрасной дружбы — лишь оборотная сторона финала большой любви, и он движется к этому финалу с привычной жертвенной обреченностью. Вообще‑то в «Касабланке» рассматривались и другие сценарные исходы, в одном из которых Богарт должен был столь же цинично, сколь и благополучно улететь вместе с Ингрид Бергман в Португалию, оставив ее возлюбленного антифашиста в точке, давшей название фильму.

Если честно, то подобный финал был бы психологически точнее и, несомненно, лучше бы укладывался в логику типажей, которых Богарт традиционно изображал на экране (вспомним еще раз слова Капоте об одной его сплошной роли). Но что в итоге сделало Богарта Богартом и позволило называть его лучшим актером американского кино, это именно свет очистительной жертвы, который озаряет его невысокую фигуру, движущуюся всегда в одном направлении — к финальному тупику.

«Глубокий сон», режиссер Говард Хоукс, 1946. Michael Ochs Archives / Getty Images

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Конец историй Конец историй

Десять разных, но по-своему идеальных кинофиналов

Weekend
Залечь на дно в Белфасте Залечь на дно в Белфасте

«Ничего не говори»: история ирландских террористов, рассказанная ими самими

Weekend
Роскошь прочтения Роскошь прочтения

Что нового в фэшн-индустрии? Старомодное чтение

Grazia
«Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Береники и проконсула Феста» «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Береники и проконсула Феста»

Картина Василия Сурикова, посвященная Апостолу Павлу

Дилетант
Трудности переводчика Трудности переводчика

С какими проблемами сталкиваются переводчики

Forbes
Эмоции на работе: подавлять или проявлять? Эмоции на работе: подавлять или проявлять?

К чему может привести постоянное подавление чувств на работе?

Psychologies
«Никто не может нас обидеть, кроме нас самих»: почему это неправда «Никто не может нас обидеть, кроме нас самих»: почему это неправда

Почему нельзя игнорировать обиду?

Psychologies
Вперед, к природе! Вперед, к природе!

Зимняя вечеринка на даче: как все устроить за три дня

Лиза
Око за око, или секреты человеческого глаза Око за око, или секреты человеческого глаза

Хорошо ли мы знаем, как работает наше зрение?

Зеркало Мира
Все болезни от нервов? Все болезни от нервов?

Специалисты считают: многие проблемы со здоровьем имеют психологическую основу

Добрые советы
После ёлки После ёлки

Подарок на кремлёвской ёлке выдавали не в каком-то там мешочке, а в шкатулке

Новый очаг
Женщины поймут Женщины поймут

Энрика Антонелли: в чем идея новой коллекции под лозунгом Made by Italian Women

Grazia
На худой конец На худой конец

Как быть при осечке в сексе

Men Today
Цикламены зажигают огни Цикламены зажигают огни

Среди зимнецветущих комнатных растений цикламен занимает одно из первых мест

Наука и жизнь
У последнего редута У последнего редута

Бенито Муссолини закончил политическую карьеру главой марионеточного государства

Дилетант
Власть тайной азбуки Власть тайной азбуки

История развития криптографии

Знание – сила
Меня греет только батарея: форматы отношений, где нет любви Меня греет только батарея: форматы отношений, где нет любви

Как найти любовь?

Men Today
Подумайте дважды: 9 очаровательных пород собак, которые не подойдут семье с ребенком Подумайте дважды: 9 очаровательных пород собак, которые не подойдут семье с ребенком

Породы, которые не подходят для семей с маленькими детьми

ТехИнсайдер
Перезагрузка жилищной сферы России: «Все начинается с земли» Перезагрузка жилищной сферы России: «Все начинается с земли»

Как реализуются проекты комплексного развития территорий?

ФедералПресс
«Девочке скучно»: новый рассказ Евгении Некрасовой «Девочке скучно»: новый рассказ Евгении Некрасовой

Рассказ Евгении Некрасовой из сборника «Верю / не верю»

РБК
Dongfeng Paladin: Рыцарь без страха и упрёка Dongfeng Paladin: Рыцарь без страха и упрёка

Dongfeng Paladin: аутентичный внедорожник

4x4 Club
Людмила Бабушкина: «Мы обязаны держать планку на высочайшем уровне» Людмила Бабушкина: «Мы обязаны держать планку на высочайшем уровне»

Как обстоят дела с реализацией социальных программ в Свердловской области?

ФедералПресс
Первому «Аватару» 15 лет. Как создавался революционный проект Джеймса Кэмерона Первому «Аватару» 15 лет. Как создавался революционный проект Джеймса Кэмерона

Какую роль «Аватара» занял в истории кино и наших сердцах?

Правила жизни
Анжелина Воронцова: «Красивые линии, музыкальность и способность передавать телом эмоции — то, чем русский балет покорил мир» Анжелина Воронцова: «Красивые линии, музыкальность и способность передавать телом эмоции — то, чем русский балет покорил мир»

Прима-балерина Михайловского театра — о феномене «Щелкунчика»

СНОБ
5 признаков того, что ваши отношения функциональны, но лишены любви 5 признаков того, что ваши отношения функциональны, но лишены любви

Кажется, что в ваших отношениях чего-то не хватает?

Psychologies
Грозные «молодцы» мчались по рельсам Грозные «молодцы» мчались по рельсам

Рассвет и закат боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК)

Наука и техника
В стиле джапанди В стиле джапанди

Неординарное пространство — в стиле джапанди, комфортное и уютное

Идеи Вашего Дома
Само спокойствие Само спокойствие

Городская релакс-вилла в Пекине

SALON-Interior
А у нас в Рязани... А у нас в Рязани...

Не только грибы с глазами, но и масса всего интересного

Лиза
Белорусский феномен Белорусский феномен

В июне в Минске прошла II Международная выставка индустрии безопасности

Обозрение армии и флота
Открыть в приложении