Невеселый фермер
«Шепоты мертвого дома»: новая классика южной готики
В российский прокат выходят «Шепоты мертвого дома» Винсента Грэшоу, весомый, хотя и дискомфортный вклад в золотой фонд кинематографической «южной готики».
Даром что Йосия Грэм (Роберт Патрик) и все его трое детей носили библейские имена, а фамилия у них была такая же, как у самого известного в Америке евангелиста,— в бога он не верил. И скорее признал бы за чудо явись перед ним лепрекон, испражняющийся радугой, нежели что-то и вправду ниспосланное свыше. Но как-то раз он увидел что-то раз и навсегда изменившее его отношение к тому и этому свету… Когда ниоткуда взявшиеся фирмачи положили глаз на ферму Грэмов в Уиллоу Роуд, Оклахома (репутация фермы, где при таинственных обстоятельствах повесилась миссис Грэм, их совершенно не смущала), впервые за долгие годы собрались под одной крышей Илия (Ник Стал), Фома/Томас (Скотт Хейз) и Мария (Келли Гарнер).
История «падения дома Грэмов» является эталонным примером «южной готики», почтенного и моментально узнаваемого американского жанра, в литературе раскинувшегося в диапазоне от «Шума и ярости» Уильяма Фолкнера до «Мозгового студня» Эдварда Ли, а в кино от «Убить пересмешника» до «Техасской резни бензопилой». «Шепоты мертвого дома» располагаются в этом ряду примерно посередине, не скатываясь ни в оголтелый реднековский сплэттерпанк, ни в гуманистические проповеди. Но тьма перед глазами сгущается настолько, что ее можно потрогать, а потом безуспешно пытаться отереть о штанину и без того изгвазданных джинсов. В предыдущих