Ловцы зла
Кого преследуют и кого защищают новый суперсыщик и его автор
30 августа выходит в свет шестой роман из серии о Корморане Страйке — «The Ink Black Heart» («Чернильное сердце»). К сожалению, сейчас невозможно предсказать, когда он будет опубликован по-русски, но Weekend приветствует его появление рассказом об авторе серии и уже состоявшихся победах выдающегося частного детектива и его напарницы.
Появление автора: Роберт Гэлбрейт
«Мне просто нравится иметь альтер эго»
Вышедший в 2013 году детективный роман «Зов кукушки», анонсированный как литературный дебют отставного военного Роберта Гэлбрейта, был принят критикой и читателями крайне доброжелательно. Впрочем, высказывались и сомнения в том, что роман действительно написан дебютантом: стиль письма выдавал писательский опыт. Вскоре эти сомнения подтвердились — и Джоан Роулинг, знаменитая создательница поттерианы, признала свое авторство; признание сопровождалось судебным процессом, в ходе которого писательница доказала, что раскрытие псевдонима явилось результатом утечки информации, а не ее умышленным пиар-ходом. Выпущенные за прошедшие с тех пор годы романы под этим именем, как и книги о Гарри Поттере, складываются в своего рода сериал со сквозными героями.
Детектив: Канон и его развитие
«Мне кажется, детективный элемент есть во всех моих романах. Книги из серии о Гарри Поттере — это всё детективы в разных проявлениях этого жанра»
По признанию Джоан Роулинг, она всегда хотела написать именно классический детектив. «Классический» — стало быть, следующий матрице, заданной жанру в его золотую пору: побудительный мотив убийцы связан с конкретными обстоятельствами и не сводится к жажде убийства как таковой, а расследование есть интеллектуальная процедура, не обязательно предполагающая физическое преследование злодея. В «каноне» сюжет преступления внятен, а способы лишить человека жизни незамысловаты и исчислимы (пуля, нож, яд, удавка), ибо действие само по себе существеннее его оформления. Но такая простота относительно быстро исчерпывает криминальные ситуации, а главное — изменилось время, «банальность зла» получила слишком массовые и слишком тотальные подтверждения. Поэтому с течением времени большинство авторов детективов начинают обеспечивать разнообразие фабульных поворотов как раз посредством, так сказать, декора — все более изощренных техник душегубства. И владеют этими техниками уже не прежние «убийцы по случаю», преступившие нравственный закон для собственной выгоды,— теперь это своего рода профессионалы, завороженные чужой смертью и замышляющие ее как спектакль.
Но именно на этом фоне и в противовес этим многократным подтверждениям возникла иная матрица: матрица триллера, согласно которой зло — вовсе не то, что разлито в мире и способно при известных обстоятельствах явить себя в действиях любого добропорядочного обывателя. В сущности, эта матрица утешительна: преступление есть извращение, психологическая, а точнее, психическая девиация, преступник — непременно маньяк, и задача сыщика — поймать его и обезвредить. Характерно, что в триллере герой-расследователь действует чаще всего не сам по себе, как прежний романтический гений, которому завидуют, будучи не в силах угнаться за его догадками, расследователи официальные, но в составе «сил добра» (полиции и прочих государственных институций); ему не возбраняется быть умнее коллег, однако они выступают заодно.
Классический детектив на современном материале предполагает некоторое включение триллерных приемов и даже оттенков хоррора (страшному многодельному убийству в романе «Шелкопряд», пожалуй, мог бы позавидовать Жан-Кристоф Гранже, признанный мастер криминальных ужастиков). Но у Джоан Роулинг все сводится к легкой коррекции канона. Лишь в двух детективах действуют явные маньяки, одержимые противоестественной страстью, но и тут к мании оказывается примешан классический рациональный мотив — месть («На службе зла») или страх разоблачения («Дурная кровь»). Даже несомненный психопат и серийный убийца в «Дурной крови» рассуждает о своих деяниях, не нарушая границ формальной логики: «Почему большее зло — убивать из внутренних побуждений, оттого что такова твоя природа, нежели взрывать несчастных темнокожих по той причине, что нам нужна нефть»? — вопрос, в сущности, правомерный. Кажется, Роулинг вообще не слишком занимает разница между клиническим безумием и простым отсутствием нравственных норм.
Детективное агентство: Корморан Страйк и Робин Эллакотт
«Есть что-то мифологическое в одиноком сыщике или в детективах-напарниках, исправляющих неверное, превращающих хаос в порядок»
История детективной литературы знает много следовательских пар. Пары, в которых с гением сотрудничает восхищенный им человек толпы, чья роль — то и дело попадая впросак, оттенять проницательность протагониста (Ватсон рядом с Холмсом, Гастингс с Пуаро и так далее), или пары, где «второй» берет на себя практическую часть работы, воплощая идеи «первого» (например, Арчи Гудвин при Ниро Вулфе в романах Рекса Стаута). Отчасти дуэт Корморана Страйка и его помощницы выстроен по последней модели — с той разницей, что Робин часто выступает с собственными инициативами, почти всегда удачными: «В каждом нашем совместном деле ты откапывала доказательства, которые я бы упустил, ты находила подход к людям, которых я нипочем не сумел бы разговорить»,— говорит ей Страйк.
Сперва попав к Страйку в качестве временного секретаря, а потом сделавшись его полноправным партнером, Робин очень дорожит своим новым статусом. Тут можно усмотреть скрытый диалог Джоан Роулинг с Эрлом Стэнли Гарднером, первым создателем смешанной пары: в его романах адвокат Перри Мейсон работает со своей секретаршей Деллой Стрит — и Делла ничуть не возражает против своей должности (цикл Гарднера создавался с 1930-х по конец 1960-х годов). И у Роулинг, и у Гарднера герои испытывают влечение друг к другу, в обоих случаях любовная тема не получает развития: Делла Стрит отвергает брачные предложения Мейсона, поскольку брак может помешать делу, по той же самой причине Страйк запрещает себе роман с Робин — а она так и вовсе не хочет отдавать себе отчета в собственных чувствах. Для читателей, кстати, этот план смутных желаний — дополнительная приманка: вдруг в следующем романе герои все-таки будут вместе? Тем более что иных вариантов у них, кажется, нет — вне работы личная жизнь обоих решительно не складывается, несмотря на разность их характеров, обстоятельств и привязанностей.