Как в России насаждали и запрещали елки
Краткая история отношений власти с новогодним деревом
85 лет назад распоряжением Сталина в СССР официально разрешили наряжать елку — к этому моменту только на протяжении XX века елки успели запретить дважды, да и до этого отношение к ним было настороженным. Ульяна Волохова изучила, какую угрозу видели в елках в разные годы и почему, несмотря ни на что, от елки так и не удалось избавиться.
Петр I за елки, потому что в Европе у всех елки
Первое появление новогодней елки в России было частью программы Петра I по переводу страны на европейское летоисчисление. В конце 1699 года он издал указ, в котором приказал отсчитывать года не от предполагаемой даты сотворения мира, как это делали на Руси с момента принятия христианства, а от рождества Христова — как это делали в большинстве европейских стран. Также Петр I предписывал праздновать начало нового года не 1 сентября, а 1 января, а заодно и регламентировал, как именно нужно отмечать наступление нового года. В указе подробно описывалось, что празднества должны сопровождаться праздничным фейерверком и иллюминацией, а улицы и дома следует украшать деревьями и «ветвями сосновыми и можжевеловыми». Позаимствована эта идея была из немецкой традиции рождественского дерева, но в подробности Петр I вдаваться не стал: если в Европе украшение елок было связано с преданием о том, что в ночь рождения Христа расцвели и плодоносили деревья, а потому их полагалось украшать свечами, сладостями и фруктами, то в России срубленные растения должны были просто оживлять городской пейзаж. Петр I введенного обычая строго придерживался и сразу после основания Санкт-Петербурга установил в нем и елку для встречи 1704 года. Но в народе традиция не прижились: после смерти Петра I елки устанавливать перестали. Исключением стали кабаки — каждый декабрь их хозяева устанавливали на крышах свежее хвойное дерево, по которому весь следующий год люди определяли в городе и на дороге питейное заведение.
Святейший синод против елок, потому что это бесовские игрища
Снова елки появились в качестве новогоднего и рождественского украшения в России в XIX веке. В 1817 году жена великого князя Николая Павловича (будущего Николая I), бывшая немецкая принцесса и будущая российская императрица Александра Федоровна, поставила рождественскую елку в своих покоях, так же как делала это на родине. Традиция закрепилась при императорском дворе, но обязательным атрибутом зимних праздников в богатых домах елка стала только в 1840‑х годах, и у нее тут же появились противники. Рождественскую елку атаковали славянофилы: они считали, что она выживает исконно русские святочные обряды. Некоторых — например, Ивана Гончарова — елка раздражала эстетически: «выдумка неуклюжая, немецкая и неостроумная: взять из лесу мокрое, грязное дерево, налепить огарков, да нитками навязать грецких орехов, а кругом разложить подарки! Ненатурально». Отдельную кампанию развернули в прессе экономисты: они обращали внимание на то, что на Рождество (а также на Троицу, когда церкви и дома украшают березовыми ветками) истребляются тысячи деревьев, которые могли бы послужить строительным материалом, топливом или остаться в лесном фонде Российской Империи. Самым могущественным противником елок оказались, однако, церковные власти. Святейший синод осуждал неправославный обычай и в 1880‑х годах регулярно издавал указы, запрещавшие устанавливать елки в опекаемых им школах и гимназиях, определяя традицию как «не соответствующую воспитательным целям» и попросту называя все это «бесовскими игрищами».