Двойная агитация
«Побочный эффект: смерть»: еще одна версия истории опиоидного кризиса в США
На Netflix вышел «Побочный эффект: смерть» — близнец сериала «Ломка» про опиоидный кризис в Америке.
Америка, кажется, наконец разобралась с опиоидным кризисом, который спровоцировали фарма-магнаты Саклеры, в 1990-е выбросившие на рынок наркотик оксиконтин под видом болеутоляющего. Но в Голливуде налицо сценарный кризис: стриминговые сервисы снимают сериалы на одинаковые сюжеты. Так, все вдруг ухватились за мошеннические стартапы, и про них вышла обойма сериалов: Netflix драматизировал мошенницу Анну Делви, Hulu — Элизабет Холмс и компанию Theranos, Apple TV+ разоблачил компанию WeWork, а Showtime пнул Uber и лично Трэвиса Каланика. Образовался жанр «стартаперсплотейшен». История домохозяйки, убившей топором соседку, зацепила две студии сразу: «Кэнди» Hulu и «Любовь и смерть» HBO Max. А «Газлит» Starz и «Сантехники Белого дома» HBO Max под копирку изобразили взлом с проникновением в отель «Уотергейт». «Побочный эффект» тоже вторичен, он выглядит как дежавю для тех, кто смотрел «Ломку»,— по Борхесу, «историй всего четыре», а стриминговых платформ много.
Но «Побочный эффект» сделан мастеровито и даже лихо, с пропагандистским задором, обличающим кровоточащие общественные язвы. Главная его мишень — система правосудия, благодаря которой ни один Саклер не пострадал, несмотря на огромное количество смертей от передозировки оксиконтина. Главный апологет окси Ричард Саклер (Мэттью Бродерик) выглядит в сериале форменным психопатом, начисто лишенным эмпатии. Для него важны лишь воображаемые беседы с покойным Артуром Саклером (Кларк Грегг) — основателем семейного фарма-бизнеса.