Арт-резня
Михаил Трофименков о «Новом порядке» как имитации политического кино.
В прокат выходит лауреат Венеции, фильм мексиканца Мишеля Франко («Хроник», «Дочери Абриль») о резне в Мехико. Франко держит в уме классику политического кино, но смотрит на классовую борьбу глазами гостя на буржуазной вечеринке — как и его привилегированные фестивальные зрители.
«Новый порядок» завоевал Приз Большого жюри Венецианского фестиваля, а режиссер Мишель Франко — титул наследника Луиса Бунюэля. С титулом явное недоразумение: с великим сюрреалистом Франко не имеет ничего общего. Разве что в «Новом порядке», как и в «Ангеле-истребителе» (1962) Бунюэля, сильные мира сего оказываются заложниками неких апокалиптических событий. Но садистская фантазия Франко о беспощадном бунте городских низов и еще более беспощадном его подавлении озверевшей военщиной в чем-то загадочна. Трудно понять, искренняя ли это имитация политического кино 1970-х, актуальная антиутопия или спекуляция на всеобщем ощущении, мягко говоря, тревожного положения дел в мире.
Зато в выборе Венецианского жюри ничего загадочного нет. «Цивилизованному миру» неуютно, неловко, страшно. В конце 1980-х устами Фрэнсиса Фукуямы объявив о «конце истории», западное общество не хочет, но вынуждено смириться с тем, что история как череда потрясений никуда не делась. Оно нехотя осознает, что его бедствия — лишь рикошет событий, происходящих за пределами уютной, обжитой, крошечной Европы. Оно жаждет хоть какой-нибудь определенности, просит «сделать ему больно» в надежде сублимировать свои страхи. Франко как представитель страшного «большого мира» делает Европе больно: мастеровито и с неуместной декоративностью. Кроваво-красный и зеленый цвета — даже из крана в какой-то момент течет зеленая вода — самозабвенно буйствуют на экране так, что и груды израненных тел кажутся арт-инсталляцией.