Анти-«Корона»
«Корсаж»: Мари Кройцер и Вики Крипс рассказывают историю императрицы Сисси
Императрица Австрии Елизавета Баварская умело падает в обмороки на официальных приемах, курит сигареты одну за одной, флиртует с конюхом, истязает себя гимнастикой, проверяет, сколько секунд сможет провести под водой, наводит ужас на фрейлин, требуя все сильнее затягивать ей корсаж, чтобы ее знаменитая талия — 45 см — выглядела как у юной девушки. Она сумасбродна — может отправиться в одежде горничной следить за предполагаемой любовницей своего мужа-императора, а может посреди ночи разбудить дочку и устроить дикую ночную прогулку на лошадях. Может лечь в постель к безногому солдату во время визита в госпиталь — просто покурить вместе. Может спросить у пациента психушки, который уже не способен ничего понять: «Вы меня помните? В сентябре вы говорили, что я красивая». Она хочет оставаться красивой, хочет, чтобы ее хотели. Но ей только что, в сочельник 1877 года, исполнилось 40 лет. Это старость. Более того, в Австрии конца ХIХ века это средняя продолжительность жизни женщин. Елизавета флиртует со смертью, безуспешно пытается соблазнить мужа, не находит себе места в пустом гулком дворце, который слишком мал для нее. Она бросается в путешествия, ей тесно, тесно с самой собой, тесно в этом времени, в этой роли, в этом теле, в этом мире.
В этой Елизавете нет ничего общего с официальными портретами императрицы, с пластиковой Роми Шнайдер из трилогии Эрнста Маришки «Сисси», с штампованной Елизаветой с чашек и магнитиков из венских сувенирных лавок. Но, как ни удивительно, в ней нет и ничего общего с принцессой Дианой из мелодраматической «Спенсер» Пабло Ларраина, британской королевой Елизаветой из сериала «Корона» или бунтарско-леденцовой Марией-Антуанеттой из фильма Софии Копполы. Драма австрийки Мари Кройцер «Корсаж» рассказывает не о том, что императрицы тоже люди, не о том, что женщины умеют делать историю, не о том, что сорокалетним дамам в XIX веке было невесело, не о борьбе со старостью и уж совсем не о том, что полтора века назад при дворе были красивые платьица.