Воодушевляющий роман о примирении. Сара Морган: «Наше худшее Рождество»
Бестселлер Sunday Times и USA Today. Сестры Саманта и Элла дружны между собой, но вот уже пять лет не разговаривают с матерью, успешной и знаменитой Гейл Митчелл. Суровая Гейл строго воспитывала дочерей и никогда не праздновала Рождество. Несчастный случай заставляет семью провести праздники вместе и они отправляются в Шотландию. «Сноб» публикует отрывок, в котором Гейл старается поразить внучку Таб, о существовании которой узнала только что. Романа вышел в издательстве «Манн, Иванов и Фербер».
— А тортик будет? — Таб пританцовывала, держась за руки обоих родителей. Они переходили дорогу.
— Едва ли, — ответила дочери Элла.
— А печеньки?
— Не думаю.
— Бабушка плохо кушает?
— Бабушка не ест сладкое.
— Почему?
— Потому что не все люди едят сладкое.
— Почему они не едят сладкое?
Вопросы, словно мячики в теннисе, перелетали с одной стороны на другую. Что? Почему? Когда? Зачем?
Саманта с интересом слушала, как Элла готовила дочь к чаепитию. Откуда у нее столько терпения? Сама она, хоть и обожала Таб, через пять минут вопросов теряла терпение. Хотелось кричать от раздражения и умолять племянницу замолчать. Все. Тайм-аут.
Именно нехватка терпения заставляла задуматься, что быть матерью — не ее судьба. И хочет ли она иметь детей?
Элла тем временем продолжала:
— Бабушкина квартира не предназначена для детей, поэтому ты должна вести себя хорошо и быть аккуратной. Никаких догонялок и пряток.
— Почему?
— Потому что ты можешь что-то сломать или разбить.
— И бабушка будет ругаться и кричать?
Элла покачала головой:
— Нет. Бабушка никогда не злится и не кричит. По крайней мере, я не видела.
Майкл не произнес ни слова. Саманта невольно задумалась, о чем он размышляет. Сложившаяся ситуация должна казаться ему очень странной.
Разговор закончился, лишь когда они подошли к зданию, где располагалась квартира Гейл. Саманта посмотрела на сестру, та слабо ей улыбнулась. Похоже, они обе думали об одном и том же : последний их визит сюда закончился печально. Рано или поздно им все же придется об этом поговорить. Невозможно игнорировать вечно такой серьезный и долгий разрыв в отношениях.
Табита вытянула голову и посмотрела на вход в Центральный парк.
— Можно мне покататься в карете с лошадьми?
— Нет.
— Почему?
— Это для туристов.
— Кто такие туристы?
— Люди, которые здесь не живут, а просто ненадолго приезжают.
— И мы здесь не живем.
Саманта не представляла, как у сестры хватает сил, ведь вопросы Таб были бесконечными. Впрочем, как и ее обаяние, проявившееся в полной мере, когда она улыбнулась швейцару у входа.
— Я пришла в гости к бабушке.
— А где живет ваша бабушка, мисс? — Швейцар отменно сыграл свою роль, и вскоре они все стояли у дверей квартиры Гейл.
— Не забудь, Таб, что я тебе говорила, — вполголоса произнесла Элла, — ничего не трогай.
Таб подпрыгивала от нетерпения, прижимая к груди подарок, который сама и упаковала.
— Интересно, у бабушки есть елка?
— Нет. Бабушка не празднует Рождество.
— Почему?
«Хороший вопрос, — подумала Саманта, — считает это легкомыслием и пустой тратой денег».
Элла проявила бóльшую тактичность.
— Не все люди празднуют Рождество, и на то много разных причин.
— Мы могли бы купить ей елочку.
Элла не успела ответить. Дверь распахнулась, на пороге появилась Гейл. Она была в черном и выглядела очень хрупкой и бледной.
— Мама? Все хорошо? — спросила Саманта и нахмурилась.
— Разумеется! Почему должно быть иначе?
«Потому что у тебя была травма головы и потеря сознания».
— Все же ты недавно выписалась из больницы.
— Я была там недолго. Чувствую себя отлично, но спасибо, что беспокоишься.
Саманта решила не настаивать. Мать никогда не признавалась в слабости, не станет и сейчас.
Переступив порог вслед за Эллой, она принялась разматывать шарф. По спине побежал холодок, она невольно вспомнила тот злополучный день. Как скоро им удастся уйти сегодня, чтобы не показаться невежливыми?