Люди из будущего
Они верят в силу магических татуировок, живут по двум календарям и не считают это проблемой. Время не имеет над тайцами силы, ведь каждый продолжается в вечности.
Дом Пантепа, которого все его гости называют «Учитель», снаружи кажется небольшим, но внутри пространство волшебным образом словно увеличивается. Пантеп – не только аджан (прошедший специальное обучение в монастыре), но и местный целитель, астролог, наставник. Двери его дома на тайском острове Самуи (или, как его чаще называют в России, Самуи) почти всегда открыты, можно зайти и побеседовать – Пантеп отлично говорит на английском. Кто-то приносит небольшие подношения в знак благодарности, кто-то заходит просто так.
Первая огромная комната напоминает зал храма. У алтаря со статуями Будды полукругом сидят несколько европейцев и читают мантры. Пожилая австралийская пара сосредоточенно молится, стоя на коленях у дымящихся благовоний. Стены украшены резными деревянными панелями, много картин, фотографий и рисунков. Всевозможные изображения Будды и святых монахов безмятежно смотрят на гостей Учителя.
Три тайских женщины, одна из которых с очень короткой, нетипичной для тайки стрижкой, в ожидании своей очереди тихо рассказывают мне, что бывают здесь каждую неделю. У той, что с короткой стрижкой, – рак. Она проходит уже пятый курс химиотерапии. Пантеп читает молитвы, и по словам женщины, это помогает ей проходить лечение. Ей уже стало значительно лучше, и она полна оптимизма. Подруги улыбаются, и на их лицах я не вижу ни тени страха или того натужно бодрого сочувствия, когда пытаешься сделать хорошую мину при плохой игре.
По залу гуляют две пушистые кошки и один ободранный рыжий кот с обаятельной бандитской мордой. В углу тихо играют двое малышей – сын и дочка Пантепа, а откуда-то из глубин дома то и дело выныривает его худенькая улыбчивая жена, что-то приносит и исчезает в недрах этой волшебной кроличьей норы. Там – ступеньки, коридоры, внутренний двор с фонтанчиком у огромной статуи Будды, многочисленные комнаты, среди которых и небольшой кабинет мастера, где он проводит церемонию нанесения сак янт.
«Сак» – означает «татуировка», а «янт» – «янтра», «священный рисунок». На кожу набиваются особые мистические символы, образы животных и магические заклинания (ката) на пали – его считают священным языком.
Адрес мастера мне подсказала Ньин – очаровательная девушка, живущая со мной по соседству. В прошлом году она окончила университет в Бангкоке и вернулась на Самуи, работает в международной британской школе и знает практически все о местных жителях, поэтому она – мой главный гид по острову.
О Пантепе девушка говорит с большим уважением и некоторым страхом. На вопрос, не хотела бы она сделать сак янт, Ньин мотает головой и хмурит лоб: «Нет, я боюсь. Это очень ответственно. А вдруг я стану тем животным, которое выберет мастер?» Отец Ньин носит на себе не меньше десятка сак янтов, и его дочь искренне верит, что каждая из татуировок повлияла на его характер и судьбу, и, возможно, не в лучшую сторону.
Большая часть татуировок появилась у отца Ньин во время его поездок на фестиваль, который проводится весной в пригороде Бангкока в храме Ват Банг Пхра. Тысячи паломников приезжают сюда именно для того, чтобы сделать новые сак янты или «усилить» старые. Во время церемонии участники впадают в массовый транс, считается, что при этом магические татуировки заряжаются новой энергией. Тайцы верят, что духи животных, изображения которых нанесены на тела, во время обряда входят в человека, давая ему свою силу и защищая. Ньин убеждена, что ее отец в дни фестиваля становится тигром.