Кризисное управление
История вымышленного капитана Врунгеля и его яхты «Беда» напоминает плавание первой русской антарктической экспедиции 1819–1821 годов.
В гавани Кронштадта собралась толпа, как на праздник. Шлюпы «Восток» под командой Фаддея Беллинсгаузена и «Мирный» под началом Михаила Лазарева отплывали в кругосветную экспедицию. Глава Морского министерства маркиз Иван де Траверсе провожал корабли на собственной яхте. Руководитель экспедиции Беллинсгаузен разделял воодушевление команды «Востока», но на сердце у него было неспокойно. Капитан знал, что флагманское судно некачественно построено и плохо подготовлено к плаванию за полярным кругом. Но приказ есть приказ.
Первая русская антарктическая экспедиция, 1819–1821 гг.
Март — июль 1819 года
«Ошибки в построении»
Проект первой русской антарктической экспедиции утвердил император Александр I по совету мореплавателей Отто Коцебу и Ивана Крузенштерна. В начале XIX века Россия включилась в освоение Мирового океана, однако полярные широты все еще были неизученными и оставалась надежда на существование некоего южного материка. Экспедиции надлежало подойти как можно ближе к Южному полюсу с разных сторон. Крузенштерн писал в марте 1819 года: «Славу такого предприятия не должны мы допускать отнять у нас», — но считал нужным отложить экспедицию на год, чтобы подготовить как следует. Однако министр де Траверсе, торопясь исполнить монаршее пожелание, велел организовать ее как можно скорее. Приказ о назначении руководителем экспедиции Беллинсгаузена, служившего тогда на Черном море, был подписан 4 мая (здесь и далее даты по старому стилю. — Прим. «Вокруг света» ), в конце месяца капитан прибыл в столицу, а затем в Кронштадт — принимать корабли. Флагманское судно «Восток», построенное в 1818 году, не имело усиленной наружной обшивки, жизненно важной для плавания среди льдов. Беллинсгаузен жаловался на выстроенный из сырого соснового леса корпус, на излишне высокие мачты, из-за которых судно было чересчур валким. «Ошибки в построении происходят более от того, что корабельные мастера строют корабли, не быв никогда сами в море», — сокрушался капитан. Беллинсгаузен обвинял в изъянах конструкции Вениамина Стокке, английского инженера на русской службе, которому благоволил император. К тому же «Восток» был тесен для экипажа из 117 человек. Капитан хотел исправить, что возможно, «но по причине позднего времени уже некогда было к сему приступить». Второй корабль, «Мирный», бывшее вспомогательное судно, переделанное в военный шлюп, уступал флагманскому в размерах, но превосходил прочностью.
Главная причина плохого качества судна крылась в системном кризисе. Российская империя в ту пору вела много войн на суше, и флот снабжали по остаточному принципу. Из-за нехватки денег экономили на учебных плаваниях, проверявших суда на прочность, на ремонте, на оружии... Впрочем, историк парусного флота Сергей Махов считает, что плохое качество кораблей было извечной бедой. К строительству военных судов внимательнее относились государства, небогатые корабельным лесом. «Те же страны, которые продавали древесину, обычно пренебрегали качеством кораблестроения. Просто потому, что корабли там стоили дешевле, поскольку сама древесина была фактически дармовой. Именно этот подход и относится к России. Зачем делать дорогой корабль, который послужит 20 лет, когда за эти деньги можно построить три корабля, которые прослужат по семь лет каждый? Но такая логика давала сбой, когда требовались корабли для дальних плаваний. Сразу же вылезали проблемы некачественной постройки, что и произошло с тем же „Востоком“», — констатирует Махов. На добротные зарубежные суда для антарктической экспедиции денег не выделили.