Дар речи
Слово материально. Им можно убить или исцелить, осчастливить или опозорить. Слово способно изменить судьбу человека и даже народа. Это хорошо знают и используют в своих практиках гриоты.
Я знаю, о чем говорю; чего не знаю, я не говорю... С этой магической фразы мы всегда начинаем свой рассказ.
Есть у гриотов легенда. Два брата заблудились в пустыне. Младший так ослабел от голода, что не мог больше идти. Тогда старший незаметно отрезал кусок плоти от своего бедра и накормил им младшего. Когда тот пришел в себя и увидел рану брата, он в знак благодарности поклялся, что будет всю свою жизнь служить старшему, воспевать его благородный поступок… Этот юноша и стал первым в истории гриотом.
На языке моего отца, мандинго, гриотов называют джели. Так же произносится слово, которое у нас обозначает кровь. И если культура — это кровь в жилах народа, то мы, гриоты, — его сердце, без которого ток этой крови невозможен.
Раньше африканские правители и местная знать имели своих придворных гриотов. Те славились актерскими талантами, знали множество стихов и историй, прекрасно музицировали. А еще гриоты были мудрецами и философами, к их мнению прислушивались. Сильные мира сего часто нуждались в нашем совете, хотя были грамотнее гриотов: умели читать и писать, даже посланиями обменивались. А простой народ у нас не знал письменности. Наши знания не в книгах.
Письменное знание ты прочтешь и поймешь по-своему. Отсюда возможно искажение смысла. А устное знание передается вместе с правильным осмыслением. Самое главное для джели — именно понимание: космических законов, общемировых. И потом уж эта мудрость облекается в словесную, песенную форму.
В моем детстве уроки были только устными. И я точно говорю: нужно уметь по-настоящему слушать, чтобы чему-то научиться. Это трудно, но гораздо результативнее, чем над книжками в одиночестве мечтать! Когда я рос, отец с нами, детьми, занимался по семь часов в день. Учил нас песням, сказаниям, музыкальным ритмам. В них и наша история, и легенды, и советы на все случаи жизни.
Детям гриотов приходится очень много сил отдавать учебе. Поэтому к ним в Африке особое отношение. Им часто делают подарки, угощают лакомствами. Нашим детям не позволено драться: с малых лет их учат отстаивать правоту при помощи слова, а не кулака.
Однажды мой братишка повздорил со сверстником и получил от того затрещину. А дать сдачи, ослушавшись нашего закона, не посмел. Но обида кипела, и он нажаловался матери. Той пришлось идти к дому драчуна и петь специальную «обвинительную» песню. Родители мальчугана были вынуждены откупиться дорогим подарком, а сына наказали розгами.
Не все дети гриотов становятся гриотами — некоторым не хватает способностей. Когда заканчивается домашнее обучение и молодой джели уже выступает, он все равно продолжает учиться, и так лет до 40–50, пока не станет Мастером — старшим гриотом, наставником молодого поколения…