Держим Марка
Решив впервые поставить на обложку героя, а не героиню, редакция не вела долгих внутренних дискуссий о кандидатах. Марк Эйдельштейн – артист молодой, обсуждаемый и крайне востребованный. Во время интервью мы убедились, что перегрузки от стремительного взлета к мировой славе он выдерживает с космическим спокойствием. Заодно многое узнали об умении видеть красоту, проверке себя на черствость с помощью поэзии и созвонах с Юрой Борисовым.
В январе у тебя большая премьера – фильм «Буратино». Скажи, что первым делом подумал, когда получил предложение сыграть сказочного пуделя Артемона?
Расстроился, что не Пьеро: он всегда был моим любимым персонажем – я его очень понимал, чувствовал, больше всех ему сопереживал. А потом подумал, что вообще-то это очень интересный актерский челлендж. Почему? Потому что и в оригинале, и в советском фильме они все – и Пьеро, и Мальвина, и Арлекин – куклы. А Артемон что такое вообще? Есть некоторые странности. В целом задача любопытнейшая, к ней нужно подступиться и решить. И вот тогда я уже обрадовался.
Что у Коллоди, что у Толстого Артемон – щеголь и франт. Ты сам сейчас тоже любимец фешен-индустрии. Что-то из наблюдений за модниками привносил в роль?
Все костюмы, которые для фильма создала Надежда Васильева, действительно словно с показов: очень оригинальные силуэты, великолепные сочетания цветов. Но, работая над ролью, я о них не думал, если честно. Мы с режиссером Игорем Волошиным скорее обсуждали: кто такой Артемон, почему он с собаками? И нашли решение: у нас это мальчик-сирота, который вырос с бродячими псами. Отсюда пошла моя работа над образом. У меня тоже есть собака, я начал постоянно за ней наблюдать. Например, если ей интересно, она будет на тебя смотреть, но, как только внимание пропадает, просто берет и уходит, не стесняется. А еще я узнал такой факт: когда собаки смотрят в глаза, они так выражают любовь. Еще они, конечно, очень преданные, всегда готовы защитить. Потому что быть помощником, оберегать человека – их задача. Я попытался в кадре это воплотить, ведь всем героям нужен защитник, некий рыцарь. Кстати, и костюм на то же намекает: в нем есть широкие плечи, кожаные вставки – словно латы.
Съемки каких эпизодов особенно тебе запомнились? Пришлось ли овладеть новыми навыками?
Научился играть молча! У наших героев там не очень много текста, потому что основное действие идет от Буратино, а мы за ним следуем. Были такие дни, когда реплик вовсе не доводилось произнести. Так что приобрел скилл каждый раз пересобирать для себя актерскую профессию и находить в ней новый интерес. Ведь важен не только текст, но и жизнь человеческого духа – это Станиславский завещал. На съемках мне еще было бесконечно любопытно наблюдать за тем, каким образом Игорь Волошин делает сказку объемной и совсем не наивной, как он работает с символическими пластами и тонко вшивает их в кино. Мне кажется, это видно даже по цветам, по движению камеры. У нас необычная сказка. Там действительно есть что разгадывать, чему удивляться и поражаться.
В последние месяцы мы едва успеваем следить за твоими перемещениями: съемки, Недели моды, премии… Расскажи, как выдерживаешь такой темп, сколько остается на сон?
Моему организму вполне хватает пяти часов. Я читал разные мемуары, например, Дали рассказывал, что спал совсем чуть-чуть и брал в руку ложку, чтобы проснуться, когда она выпадет. Если потом снова заснуть, можно войти в осознанное сновидение, во время него быстрее отдыхаешь. Я так не делаю, но стараюсь сохранять режим. Хожу в зал, занимаюсь английским, читаю книги. Как только появляется некоторый порядок и задачи, которые хочется выполнять, ты очень рад просыпаться, потому что знаешь: дальше будет интересно. А пять часов отдыхать – ну это что такое? Нормально – два часа, а остальное время работать.