Танец без границ
Чтобы танцевать то, что нравится, российским артистам больше не нужно совершать побег. Достаточно найти свой город и свою труппу.
Нурия Нагимова, Анна Татарова
Экс‑ан‑Прованс с высоты колесницы Аполлона на крыше Большого театра выглядит совершенным медвежьим углом. Тем сильнее было потрясение, когда семь лет назад две благополучные артистки Большого Анна Татарова и Нурия Нагимова написали заявления об увольнении и переехали на юг Франции. Дело было даже не в отказе от одного из самых статусных театров мира. Анна и Нурия решили переключиться на современный танец — то есть предпочли пуантам джазовки, кроссовки и танец босиком.
«Меня перевернуло участие в постановке американской авангардистки Твайлы Тарп «В комнате наверху». Я даже не представляла, что можно в кедах танцевать на сцене Большого, и это здорово», — вспоминает уроженка Уфы Нурия Нагимова, отмечая, что участвовала во всех экспериментах, которые предоставляла жизнь. В отличие от нее москвичка Анна Татарова была полностью погружена в классический танец и себя без него не мыслила.
Обе медленно, но верно поднимались по ступеням длинной балетной лестницы, на своих позициях были среди лучших, стремительно открывали вместе с коллегами и зрителями достижения западной хореографии ХХ века, которую включил в репертуар Большого руководивший труппой Алексей Ратманский. Он же пригласил на постановку Анжелена Прельжокажа — одного из главных возмутителей спокойствия в мире хореографии. 27 ноября на гала-концерте фестиваля «Дягилев. P.S.» в Петербурге он покажет новую постановку Ghost, посвященную юбилею Мариуса Петипа. Без русских участниц дело, конечно, не обойдется.
Тогда, в 2010‑м, для работы над спектаклем «А дальше — тысячелетие покоя» Прельжокаж повез россиян в свой Национальный хореографический центр в Экс-ан-Провансе. Анна и Нурия были среди них. «Желание и дальше работать вместе оказалось обоюдным, — так Нурия отвечает на вопрос, сама ли она попросилась в труппу Прельжокажа. — Я подумала: ты со школы мечтала танцевать настоящую современную хореографию — и вот появился хореограф, который заинтересован в тебе лично. Это твой шанс». Вероятно, это чувство творческого сотрудничества, а не подчинения и выманило их из Большого. «С пяти лет я была сосредоточена на классике, а здесь внезапно поняла, что современный танец мне ближе — в нем больше свободы, больше возможности выразить себя. В постановках Анжелена присутствует и часть нас, танцовщиков, — формулирует Анна. — Он уважает прошлое, базу своих артистов и использует ее».
Прельжокаж из тех хореографов, которые синтезировали собственный язык с классическим, и коллеги обращаются к нашим девушкам за советом, если нужно освоить двойные пируэты или сложную поддержку. «Но после десяти лет в Большом и семи у Прельжокажа могу сказать, что современный танец для исполнения труднее, — считает Нурия. — В классическом танце овладеть 32 фуэте или пятью пируэтами на пальцах могут немногие, но в целом он достаточно статичен, количество приемов ограниченно и им можно научить. В современном танце у тебя работают все мышцы, и его разнообразие бесконечно, поэтому это действительно тяжелая работа».