Сон Татьяны
В честь двадцатипятилетия своего модного Дома дизайнер Татьяна Парфенова пригласила Vogue в путешествие по своей питерской квартире и закоулкам памяти.
Я родилась на улице Гора Марата, не путать с Монмартром… Там сильный дождь, пузыри, солнце светит, по канаве с горы, которая вымощена большими булыжниками, течет поток глинистой воды, а мне хорошо стоять в этой канаве и вылавливать всякие прекрасные вещи вроде кусочков фарфора в цветочек», — вспоминает Татьяна Парфенова полтавское детство, и ее щеки покрывает еле заметный румянец, а глаза улыбаются совсем по-детски.
Приехав на Невский, 51, чтобы обсудить съемку к 25‑летию модного Дома Tatyana Parfionova, мы с фотографом Колей Бирюковым, сами того не ожидая, оказались за огромным столом, оклеенным фотографиями из старых журналов, и слушаем вдумчивые рассказы хозяйки, которые смешиваются с сигаретным дымом.
«Первые впечатления вообще самые ценные. Потому что мы сто раз можем увидеть радугу, но только видя впервые, запоминаем, что это радуга. Или, например, первый дождь. Или как можно порезаться, срывая осоку. Или каково первый раз укусить острый красный перец. Он такой красивый, глянцевый, яркий, кажется, что он должен быть вкусный».
Наш разговор сразу потек так легко, что диктофон включился как-то сам собой. Мы как раз обсуждали фотографию, которой, как выясняется, Татьяна увлекается со времен своей первой «мыльницы» и в ближайшее время намерена устроить выставку. «Я фотографирую по принуждению». — «Кто принуждает?» — «Объект. Банально: луч света падает на цветок или скрюченный окурок — все что угодно может стать объектом. Даже, например, выходит мой пес во двор, извините, пописать, а у него задние ноги не очень хорошо ходят, и вот он кружева выдает. Это надо видеть, он прям пишет. Кстати, я обратила внимание, что когда сфотографируешь и потом выставляешь в инстаграм, то есть соблазн использовать фильтр, и самое интересное, что в итоге ты возвращаешься к оригиналу. К тому, ради чего сделал кадр».
Инстаграм Татьяне нравится, хотя она и сетует на засоренность рекламой и просто на количество информации: «Есть сейчас желание чистоты. И я не имею в виду минимализм. Я про чистоту изложения».
Это касается и показов Дома. «Я четко понимаю, какими должны быть атмосфера и результат, какую эмоцию человек должен получить от коллекции, потому что так или иначе это 10‑минутный спектакль. Мне иногда нравится довести до слез. У меня была еврейская коллекция, там все были просто сражены музыкой Десятникова и самой картинкой этой исчезающей еврейской красоты, которой вдохновлялись художники в 1920‑1930‑е годы. Еще там было очень много вещей, которые были будто запачканы мелом, как если бы одетая в них школьница где-то пряталась. Я белила эти вещи кистью прямо на манекенах. Прошло немного времени, и оказалось, что это модная тенденция: смотрю — все в побеленных вещах. Меня это поразило».