Пустите меня на танцпол
Неоновые мини у Dior, показ bOttega Veneta в Детройте, техно на саундтреке у Prada — мир моды изголодался по рейв-вечеринкам не хуже завсегдатаев берлинского «Бергхайна». Почему нам всем так хочется слиться в музыкальном экстазе и что происходит на самых модных танцполах в России, выясняла Полина Сохранова.
«Мы едем на Миконос! Понимаешь?! Потеряемся на пять дней для всего мира и будем танцевать! Только море, звездное небо и офигенная музыка. Как тебе план-банан?» — кричала подруга мне в трубку телефона. «Выезжаю!» — выпалила я, как будто мне восемнадцать. Несколько июльских дней спустя наша группа из заботливых мам, амбициозных предпринимателей и осознанных женщин высадилась на греческом острове, готовая на все. Вместе с нами к звездному небу и офигенной музыке тянулись еще тысячи полураздетых людей, изголодавшихся по вечеринкам. Тем же вечером мы оказались в клубе на берегу, забитом до отказа. Люди танцевали не останавливаясь, от первой и до последней композиции диджея, выкладываясь по максимуму. Никогда я еще не видела, чтобы толпу не надо было разогревать.
Ощутить себя частью чего-то большого, быть рядом с единомышленниками, стать свидетелем мощного, безопасного и почти мистического действа — люди не раз описывали феномен танцевальной культуры и его популярность. Вспомните хотя бы сцену из фильма «Матрица: Перезагрузка», где рейв проходит в храме и напоминает сакральный племенной ритуал. Эта музыка звучит сурово, но именно в ней человек открыт и хрупок. С тех пор как мы живем по коварным правилам пандемии, то тут, то там возникают разговоры об эскапизме. Кажется, еще никогда людям не хотелось отключиться от реальности так сильно.
Но пока знаменитые техно-клубы Европы пустуют, а музыка все же не утихает. Миучча Прада и Раф Симонс предложили диджею Ричи Хоутину написать саундтреки для футуристичных видеопоказов Prada 2020 и 2021 года. Хоутин известен любовью к моде, его готические наряды вдохновляют рейверов еще с середины 1990‑х. А техно — любимый саундтрек Рафа Симонса. Вспомним его коллекцию для Raf Simons 1998 года, названную Radioactivity в честь песни Kraftwerk, или показ 2000 года, посвященный стилю габбер — самому тяжелому виду хардкора родом из Голландии начала 1990‑х.
Симонс, родившийся в провинциальном бельгийском Неерпельте, где в 1980‑х не было ни культурных центров, ни даже кинотеатров, как-то признался: все свободное время было занято музыкой. Хит-парады по телевизору, альбомы Sonic Youth и New Order в плеере, фестивали под открытым небом — вот что формировало местную молодежь. Похожий путь у креативного директора Courrèges Николя Ди Феличе. Он вырос на рейвах в залитых неоновым светом заброшенных ангарах рядом с Шарлеруа. «В двенадцать я сам стал писать электронную музыку, до сих пор обожаю техно», — говорит дизайнер, который превратил показ весна–лето 2022 в космический рейв под открытым небом в Венсенском лесу.