Иван Янковский: Для меня путь важнее, чем точка назначения
Впоследние два года случилось так, что у Ивана Янковского были главные роли в самых резонансных российских сериалах – «Фишере», «Слове пацана», «Преступлении и наказании», «Аутсорсе». И впереди немало громких премьер. Скоро выйдет ремейк оскароносного фильма Владимира Меньшова – сериал «Москва слезам не верит. Все только начинается» от режиссера «Слова пацана» Жоры Крыжовникова и Ольги Долматовской. В самом разгаре работа над полнометражной спортивной драмой «Битва моторов», где Янковский снимается в паре с Юрой Борисовым.
Наконец, в онлайн-кинотеатре Wink сейчас идет второй сезон «Фишера» с подзаголовком «Затмение». Янковский вернулся к роли следователя Евгения Бокова, который на сей раз расследует серию убийств в курортном городе в 1990-е. В интервью «Ведомостям» актер рассказал об испытании популярностью после выхода сериала «Слово пацана», о том, с кем он беседовал перед сном, готовясь к роли в «Аутсорсе», а также чем его поразил Юра Борисов.
«Я предлагал, чтобы бытовой мир сталкивался с миром неизведанным»
– Начнем с «Фишера». Продолжение успешного проекта всегда манок для продюсеров и точка сомнения для авторов. Знаю, что Сергея Кальварского уговорил Федор Бондарчук и одним из условий было наличие вашего героя в новом сюжете. Вы сами участвовали в разработке концепции сезона?
– Я участвовал, просто мои идеи оказались сильно оторваны от того, что сейчас можно сделать. Мне, например, казалось логичным, что после ужаса первой части – потери жены, поимки Фишера – человек настолько заблудился и потерялся, что на чем-то сидит, к примеру. И эту свою слабость пытается преодолевать вместе с делом, которое расследует. Еще я предлагал, чтобы бытовой мир сталкивался с миром неизведанным. Не буквально, как в «Секретных материалах», когда Скалли ходит и расследует лунки в лесах, а в целом – происходит внедрение какого-то иного пространства в быт, в понимание устройства жизни, как люди это познают...
– Это вы сыграли в «Аутсорсе», о чем мы поговорим чуть позже.
– Да, там я это сыграл.
– А на первого «Фишера» вы легко согласились?
– Сначала мне не показалось это интересным: опять про ментов, что-то там расследовать, к тому же я думал, что надо будет всю дорогу в фуражке ходить. И при форме быть. Но потом встретился с Сергеем Кальварским и Натальей Капустиной (сценаристы, шоураннеры и сопродюсеры проекта. – «Ведомости»), они рассказали подробнее и, в общем, меня разубедили. Я прочитал сценарий и подумал, что мне интересно было бы сыграть Бокова, потому что вектор максимально далекий от меня. Он такой пес: либо медленный и изучает, вынюхивает, либо жесткий и срывается с цепи – и дальше неизвестно что может произойти. Я придумал ему стрижку, перстни, костюм этот. И костюм, вообще весь внешний антураж, помогали мне постоянно быть в реактивном существовании.
– На премьере кто-то из консультантов говорил, что вы невероятно похожи на прототипа вашего героя – следователя Евгения Бакина, который расследовал дело Фишера. И я вас даже не узнала в первой сцене первого сезона. А вы знали об этом сходстве? Вы вообще с ним встречались?
– Я не встречался, просто смотрел хронику его допросов. Да мы вроде разные совсем, но кто-то считает, что похожи. И это мне льстит в хорошем смысле – значит, я двигался в верном направлении.
– А идея шоураннеров отделаться во втором сезоне от «шо» протеста не вызвала?
– Вроде же всем не понравилось это «шо», решили убрать. У меня вообще нет такого: «Ах, никому не нравится, а я все равно всех буду добивать этим». Это как в футболе: схема не сработала – меняем на другую. Правда, сейчас пошло в отзывах: «Чегой-то он не шокает. Почему?» Вы уж разберитесь тогда, что вам нравится, что не нравится... Понятно, что мы нашли объяснение, почему уже не «шо»: Боков пожил в Москве какое-то время, поменялся, грузнее немножко стал. Но в любом случае он остается очень простым человеком, и речь у него простая – как у дяди Гены моего, это он основной референс.
– Вы сказали, что отловили недовольство части публики этим «шо». То есть вы следите за реакцией, соцсети просматриваете?
– Не сказать, что я прям все читаю, но в этом варюсь, безусловно. Сам на что-то натыкаюсь или мне отправляют.
– Вам это более-менее важно – оценка публикой проектов, резонанс и т. д.?
– Для меня путь важнее, чем точка назначения. Процесс важнее, чем результат. Что со мной случилось, что я понял, чему научился, к каким мыслям пришел и от каких отказался – это мне всегда интереснее, чем мнение окружающих, успех или его отсутствие.
– Сергей Тарамаев и Любовь Львова, которые снимали первый сезон «Фишера», – очень синефильские режиссеры, любят работать через референсы. Вы тоже? Какие были у вас? Если не считать дяди Гены.
– Да, я всегда работаю по референсам. У них в референсах был «Охотник за разумом» Дэвида Финчера и, естественно, «Настоящий детектив». А мне почему-то казалось, что это еще немножко «Проверка на дорогах» Германа и, может быть, Рефн – «Слишком стар, чтобы умереть молодым». Что-то такое про погружение во тьму. О том, насколько человек может выдержать ужас происходящего вокруг него. Болезнь жены, убитые дети, маньяк, выматывающая работа, коррупция и проч. Как у Данте: все ниже, ниже, ниже, ниже.
– Вы ведь с детства насмотрены? Вами как-то руководили родители – запрещали, направляли?
– У меня запрет был только связанный с ограничением по возрасту. В детском садике мы обычно менялись кассетами с товарищем. И вот он принес «Хищник-2». Я говорю: «Мам, смотри, какой мужчина на обложке, у него такое классное оружие». Мама отвечает: «Это тебе нельзя». Но я вставал утром пораньше или ночью, пока все спят, и смотрел по-секретному. В тот момент я любил боевики класса Б. Остальное пришло позже. Когда я учился в киношколе на Шаболовке, у нас было регулярное задание делать «кинокопии». Мы брали шедевр мирового кинематографа и пытались переснять его точь-в-точь.
– Когда я смотрела «Чемпион мира», у меня было четкое ощущение, что вы играете не столько Анатолия Карпова, сколько героиню сериала «Ход королевы» – в мужском воплощении.
– Да, как раз вышел сериал, жена была беременна, и мы с ней вместе его смотрели. Нам взаправду все было интересно про шахматы – еще посмотрели «Жертвуя пешкой», тоже хороший фильм. Конечно, это вдохновляло. Волей-неволей ты, как артист, все равно что-то тянешь себе. Но важно еще, что я готовился к роли с Даней Дубовым – одним из лучших шахматистов мира. Еще до того, как познакомиться, я увидел его портрет – просто нашел журнал про шахматы, и на обложке был интересный парень в кофте Balenciaga, и у него были широко распахнутые глаза. Потом я узнал, что у него действительно сильно открыты зрачки. И я тогда сразу подумал: «Вот он, Карпов». Точнее, как он в моей интерпретации должен, наверное, выглядеть. Его глаза были абсолютно заряжены на поглощение оппонента: кто кого переглядит. И мне было важно передать этот бой: глаза в глаза – кто кого. В спорте вообще важна менталка – часто карьера не задается, если она слабая. Ты можешь быть очень талантливым, отлично играть, но, если сдает менталка, в решающем сете ты просто проигрываешь, тебя поглощают.