Игорь Волошин: Я – это ренессанс понятия «любовь» в современном мире
С 1 января в российских кинотеатрах стартует показ фильма «Буратино». Эту кинематографическую фантазию на тему сказки Алексея Толстого снял режиссер-визионер Игорь Волошин. В обширной фильмографии постановщика самые разные проекты – это и ставшие народными хитами сериалы «Физрук», «Ольга», и большое зрительское кино – «Волшебник Изумрудного города. Дорога из желтого кирпича», «Повелитель ветра», и эстетские фестивальные арт-проекты «Нирвана», «Я».
В каких бы жанрах ни работал режиссер, его картины всегда отличает продуманное пространство – завораживающий мир с прописанными деталями, барочным, изобретательным дизайном. Волошин превращает даже страшное, кошмарное в магическое, размывая границы между вымыслом и реальностью.
В интервью «Ведомостям» режиссер рассказал о своем новом фильме, кого считает «духовным отцом» в кино и зачем устанавливает на съемочной площадке диктатуру.
«Это был наш золотой ключик к тайной дверце»
– Фильму «Приключения Буратино» Леонида Нечаева – 50 лет. Но сказок сегодня – море. Почему именно эта история?
– Классический фильм «Приключения Буратино» воспитал несколько поколений. Лично для меня и для моей жены Ольги Симоновой, с которой мы встретились в юном возрасте, это была тотемная картина. Представляете, два человека встречаются, нравятся друг другу, сходятся на любимых хитах – от The Doors до гранж-рока Nirvana. И тут же «Приключения Буратино». Да, мы пели эти песни – и сейчас помню их от ноты до ноты. Они на одной «полке» со всеми кино- и меломанскими предпочтениями, рядом с классикой и авангардом. Музыка для меня – первооснова.
А еще у меня в детстве была марионетка Буратино – зрители увидят ее в фильме. Мы с женой оставляем ее друг другу, если приходится уезжать на гастроли. Кроме того, я всегда мечтал снять кино про Пиноккио. Каждый раз, когда на экраны выходил какой-то «Пиноккио» – от Маттео Гарроне до Гильермо дель Торо, я понимал, что и мне есть что рассказать про своего любимого с детства персонажа.
– А чем отличается ваш Буратино от многих версий его кинособратьев?
– Мне хотелось не выплеснуть итальянскую оригинальную историю Карло Коллоди про марионетку из детской сказки. Потому что оригинальная версия Пиноккио – приключенческая история блудного сына. Это библейский персонаж, вписанный в разнообразный, местами страшноватый экшен. Он там и в осла превращается, и от акулы убегает. У нас не так страшно, но хотелось совместить две сказки.
– Поэтому пейзажи фильма – Италия, флорентийские долины и холмы, старинные города?
– Важно было создать особую атмосферу, при верности сказкам Коллоди и Толстого взять новую планку. Мы двигаемся в сторону современного нарратива, интерпретации вечной истории для большой современной аудитории, причем не только детей, но и родителей. В идеале создать, как в «Гарри Поттере», свою вселенную, в которой разворачивается сильная история. Разумеется, это не ремейк фильма Леонида Нечаева, которому мы в титрах говорим спасибо. Мы взяли песни Рыбникова в новой аранжировке, сделав современную историю по мотивам Толстого и Коллоди. Впервые зритель увидит деревянного мальчика, а не человека в роли куклы с длинным носом. Такого до нас не делали.
– Но вы сказали, что ваше кино для широкой аудитории. За счет чего?
– За счет одной простой вещи: в нашей истории зрители узнают себя, свои семейные связи и настройки. Плюс смысловой посыл: если ты решил меня создать, привел в этот мир – ответственен за это. Нередко ребенок предъявляет подобного рода претензии родителям. И лишь в зрелости он осознает, насколько бесценна жизнь, что это – главный подарок его родителей.
– Ваш ребенок – деревянный. Папа Карло, его создавший, отправляет его в школу для обычных детей, обрекая на обиды и испытания. Мы с Александром Яценко, играющим Карло, говорили о том, что история про деревянного мальчика – это история про другого. Особенного.
– Конечно, серьезные темы проложены между очевидными мотивами сказки. «Буратино в мире людей» – ключевое решение, которое я привнес в сценарий Андрея Золотарева, Алины Тяжловой и Аксиньи Борисовой. Мы девять месяцев ждали съемок, чтобы переписать историю именно под «другого». Это был наш золотой ключик к тайной дверце, за холстом которой мир нашего фильма. Мы нащупали зерно истории – сюжет про инакового, особенного ребенка в современном мире.
– А для меня золотой ключик этой истории – в эмпатии, безусловной и бескорыстной любви между сыном и отцом. Но вот вопрос, зачем вам комедия дель арте, которая неожиданно расцвела в театре Карабаса-Барабаса? Только ли для атмосферы карнавала: от костюмов-масок – до игры в театр?
– Комедия дель арте – отдельное направление в истории театра. По сути, это простые сюжеты, интриги, комические драки, буффонада, театр открытого действия, который доступен Карабасу. Но когда появляется Буратино – говорящая кукла, он понимает, что это его шанс стать знаменитым. Для Италии комедия масок – стихия площадного народного зрелища. Мы построили в «Москино» город, где каждая улица, каждый дом связаны с моими воспоминаниями о путешествиях. В одном из эпизодов можно рассмотреть оттиски портретного силуэта Фомы Аквинского из Витербо. Или, допустим, наша школа с квадратным двором. Это в уменьшенном виде площадь по проекту Брунеллески из Флоренции. На этой площади над арками мы воссоздали круглые бело-голубые медальоны работы Андреа делла Роббиа – младенцы, закутанные в ткань, напоминают мумии. Сиротский или воспитательный дом, куда подкидывали младенцев, – первый в Европе благотворительный проект.
– То есть тема сиротства подспудно в картине существует, раз не только Буратино чувствует себя сиротой? Но это уникальная живая кукла без ниток среди школьников.
– Это важно. У Коллоди никто не обращает внимания на то, что он деревянный. С ним ведут себя как с ребенком, который шалит. Но в кино ты один на один с правдой. Главная задача режиссера – не столько образно доносить свои идеи, сколько быть правдивым. В том числе в работе с актерами. Даже если они играют артистов. Арлекино, Пьеро, Артемон и Мальвина у нас – люди, что повышает ощущение инаковости Буратино.
«Я это называю синергией»
– А как вы создавали вашего Буратино – микс куклы и ребенка?
– Из пяти разных частей. Изначально вырезали из дерева куклу, которую снимали в кино как референс. Дело в том, что свет, попадая на лицо, предметы вокруг, – и определяет восприятие правды. Почему часто мы не верим графике в фильмах? Из-за неточной игры света и тени. Итак, мы вносим деревянную куклу Буратино, располагаем напротив, допустим, Мальвины или папы Карло, у них диалог. Актеру надо взглядом запомнить, где находился Буратино. В кадре мы снимаем пустое пространство. Потом есть кукла из синего пластика – для графического полупрозрачного рисунка, который запоминают уже CG-супервайзеры. Дальше в кадр входит наша юная актриса Вита Корниенко в костюме с датчиками, это называется «захват изображения».