«У нас есть план А, план Б и план Х» Юлия Пересильд — о съемках в космосе
Актриса и учредитель благотворительного фонда «ГАЛЧОНОК» Юлия Пересильд рассказывает, как готовится к полету на МКС и каким образом делит обязанности с режиссером Климом Шипенко, а также объясняет, почему так важно быть первыми
5 октября, ровно в 12:00 по московскому времени, актриса Юлия Пересильд и режиссер Клим Шипенко отправляются с Байконура в космос на Международную космическую станцию, чтобы начать там съемки фильма «Вызов» — совместного проекта Роскосмоса, Первого канала и студии Yellow, Black and White. По нашей просьбе накануне полета Юлия нашла полчаса в непростом графике подготовки и появилась в окошке зума из своего номера гостиницы «Космонавт» на Байконуре — улыбчивая, оптимистичная и в обязательной форме Роскосмоса. По ее словам, все происходящее — не только шанс сыграть одну из главных ролей в жизни, но и повод вернуть популярность непростой профессии космонавта. Режиссер и колумнист «РБК Стиль» Антон Уткин расспросил актрису, каково это — учиться новому, делать все самостоятельно и почему слышать фразу «Юра, мы все просрали» так обидно.
Как вы себя чувствуете в связи с происходящим?
В общем и целом мы ощущаем себя достаточно уверенно. Пока нет никакой паники или слишком сильного волнения. Другой вопрос, что есть такая достаточно сильная усталость от того, что мы (с проектом «Вызов») уже столько времени провели. C 29 марта был конкурс на выбор актрисы (было подано более 3 тыс. анкет), с 24 мая началась непосредственно сама подготовка — все лето без отпуска. И теперь здесь, на Байконуре, мне казалось, что, может быть, у нас получится немножко выдохнуть, но на самом деле здесь огромное количество занятий и тренировок: гипоксические тренировки (кислородное голодание), ортостол (устройство для тренировки«вверх ногами»: кровь приливает к голове и таким образом имитируется ситуация в невесомости), вестибулярное кресло (тренировка вестибулярного аппарата вращением). Плюс мы ездим на примерки ракеты. Вот сегодня занимались как раз нашими киносъемочными укладками, ездили туда. Это очень ранние подъемы, и очень поздно ложимся, потому что у нас до самого вечера занятия.
А родные?
Родным, я думаю, всегда тяжелее. Потому что, на самом деле, в этом нашем графике ни сил, ни желания, ни времени нет задуматься о чем-то плохом, как-то переживать или нервничать. Мне кажется, это отчасти тоже такая просчитанная история для космонавтов, которые так же здесь, на Байконуре, готовятся, — они просто все время заняты. Они работают, работают, работают, работают, работают. А вот родным, конечно, тяжело. Вообще, думаю, самое тяжелое — ожидание. И дети — это вообще первый раз в моей жизни, чтобы я на такое количество времени вообще уезжала от своих детей. Обычно я их беру с собой на съемки, в театр, а сюда уже не взять. Думаю, что им непросто, и они волнуются, конечно. Да и не только наши родные: когда нас провожали на Байконур, я видела, как переживает, например, жена нашего командира Антона Шкаплерова. Для них это тоже не стало какой-то будничной историей — все переживают.
Что самое сложное в подготовке?
Мне кажется, самое сложное — это именно психологическое состояние. Конечно, мы — киношники и люди театра — привыкли к перегрузкам: к очень тяжелым погодным условиям, к ненормированному графику и отсутствию сна. Но здесь другая нагрузка и огромное количество новой для нас информации. И самое сложное — это оставаться позитивным, смеяться, все равно шутить, по-прежнему друг друга поддерживать. Это очень важно. У нас, на самом деле, прекрасный дублирующий экипаж, и командир дублирующего экипажа Олег Артемьев, и наш командир Антон Шкаплеров — я просто ими восхищаюсь. Мы тут все равно, несмотря на график, пытаемся фильмы какие-то вместе посмотреть и обсудить — хотя график вот досюда (показывает на горло). Мы все равно вместе — вечером прогуливаемся где-то по улице, бесконечно шутим, обсуждаем новости, которые там, в Москве где-то происходят… Все, на самом деле, от этого зависит, от твоего настроения, от твоих утренних улыбок, «спасибо», «пожалуйста», «какие же вы все прекрасные, хорошие, как я вас люблю». И это — самое трудное. Потому что бывает, что утром не встать, или просто устал, и ничего не понимаешь, что сейчас говорят. Много нервных ситуаций, и не очень понятно, как вообще в таком графике жить. Знаете, у нас здесь по 10 минут все расписано, это непривычно. Прямо 10 минут — через 10 минут туда, через 10 минут обед, все вот так. Тут физкультура, тут ортостол. Плюс с нами постоянно врач экипажа — Вадим Шевченко. Утром ты просыпаешься и идешь на медосмотр, на тебя смотрят. «Апчхи» — «Что случилось? Иди сюда!» И важно во всем этом не потерять какой-то хороший, здоровый юмор и самоиронию. Сейчас многие пишут [нам] эсэмэски поддержки: «Мы в вас верим», «Вы будете супергероями». Так вот, честно говоря, сейчас мыслей о том, кем мы будем и что будет после, вообще нет. Сейчас просто идет подготовка.