Туманность пандемии. Как мы запомним текущие дни?
Человеческий мозг забывает подробности травматических событий, а потом придумывает новые
Все мы — свидетели важного исторического события. Время, которое мы переживаем, кажется особенным, из ряда вон, незабываемым. Люди пристально следят за новостями, смотрят пресс-конференции чиновников, читают заметки о тяжелых буднях врачей, ежедневно проверяют цифры заразившихся, умерших, выздоровевших. Кажется, что все в курсе всего: как дела в других странах, какие лекарства показывают результаты у заболевших, что там с разработкой вакцины.
Но что именно мы запомним об этой пандемии? Скорее всего, спустя время большинство не смогут вспомнить ничего конкретного. Подробности этого времени смажутся и сотрутся — таковы особенности работы нашего мозга. Мы забываем имена, лица людей, события и свои впечатления. Изоляцию, которую только и обсуждаем сейчас, тоже забудем или запомним нечетко. Исследователи не раз наблюдали подобные механизмы.
Игры памяти
В конце 1980-х годов американский психолог, «отец» когнитивной психологии Ульрик Найссер провел исследование, в котором показал, что память человека занимается не пассивным воспроизведением, а активным конструированием.
Когда в январе 1986-го произошла катастрофа шаттла «Челленджер», Найссер опросил сотни своих студентов. Они рассказали, где находились, с кем были, что делали, когда узнали новости о космическом челноке. Через 2,5 года он задал тем же людям те же вопросы, заодно попросив указать, насколько они уверены в точности своих воспоминаний. Когда профессор и его коллеги сравнили первый и второй ответы участников, оказалось, что в среднем по степени совпадения одного с другим воспоминания получили меньше 3 баллов по 7-балльной шкале. У четверти студентов ранние ответы вообще ни в чем не совпали с более поздними. При этом опрошенные были уверены в том, что все помнят правильно, на 4,17 балла из пяти. Похожие результаты получили психологи, исследовавшие воспоминания о терактах 9/11 в Нью-Йорке.
Исследовательница памяти Элизабет Фелпс, профессор нейронаук Гарвардского университета объясняет: память об эмоциональных событиях отличается от обычных воспоминаний. Когда дело касается главных деталей события — например, взрыва «Челленджера» — мы помним их более ясно и точно. Но более мелкие, сопутствующие детали мы помним хуже, хотя и уверены в обратном.
Сегодня считается, что формированием и консолидацией воспоминаний мы обязаны прежде всего гиппокампу — парной структуре, спрятанной глубоко в недрах мозга. Повредите его, и человек будет неспособен создавать долговременные воспоминания. Рядом с гиппокампом находится миндалевидное тело, занимающееся формированием эмоций. Оно связано со зрительной корой больших полушарий, и этот канал связи позволяет миндалине «говорить» глазам, на что нужно смотреть в минуты эмоционального возбуждения. И параллельно миндалина может посылать сигнал гиппокампу, чтобы тот обратил внимание и как следует «записал» тот или иной важный момент. Примерно так объясняется то, к чему ученые пришли давно: эмоциональные события чаще сохраняются в памяти и остаются