Три очень страшные сцены из фильмов ужасов
Древесная щепка, мячик для гольфа и чья-то тень за душевой занавеской. Что нас пугает в фильмах ужасов? По случаю Хеллоуина попросили киноведов вспомнить самые страшные сцены из фильмов.
1Сцена в душе из фильма «Психо» Альфреда Хичкока
Антон Долин:
Вечер, усталая путница, увидев на обочине дороги небольшой мотель, решает остановиться и отдохнуть. Дело в том, что она и перенервничала, и устала с дороги, и вообще ей хочется увидеть рядом с собой живое человеческое лицо, почувствовать чье-то участие, может быть, даже незнакомца. Идеально подходит именно этот вариант: одинокий домик, маленький мотель, где она может остановиться, приветливый молодой человек, который стоит за конторкой. Ясно, что в этот отель редко кто-то заворачивает, ясно и то, что этот молодой человек тоже соскучился по компании: он сам рассказывает о своем одиночестве. Там же живет его мама, она, судя по всему, инвалид и находится где-то в доме. Здание выглядит впечатляюще, немного зловеще, но мотель как мотель. И путница решает там остановиться.
Девушка настолько устала, что не обращает внимания на несколько тревожных моментов. Перекусив и пообщавшись с новым знакомым, она готовится ко сну: раздевается и заходит в душ. Поскольку мы смотрим кино 1960 года, обнаженное тело не показывают, но зритель легко догадывается о том, что девушка без одежды и абсолютно беззащитна. Она заходит в душ, включает воду. И тут зритель (но не героиня) видит смутную странную тень, приближающуюся к ней за полупрозрачной душевой занавеской. Это только силуэт — мы не знаем, кто это. И потом оказывается, что у этой фигуры в руке нож.
Здесь играет потрясающая музыка, и, пожалуй, она не менее важна, чем операторская работа, которая показывает важное, а еще более важное скрывает. Саундтрек Бернарда Херрмана, наверное, можно считать настоящим шедевром. Собственно говоря, этот фильм стал шедевром благодаря всем его участникам: и Джанет Ли, сыгравшей Мэрион, и Энтони Перкинсу, прославившемуся на весь мир именно ролью Нормана Бейтса в фильме «Психо», или «Псих», или «Психоз».
Сцена в душе стала одной из самых знаменитых сцен в истории кинематографа, и тому есть несколько совершенно определенных причин. Первая из них заключается в том, что на дворе 1960 год — рубеж эпох. Странно, что этот рубеж десятилетий — 50-х и 60-х — стал психологическим и эстетическим рубежом для огромного количества вообще никак не связанных стран и культур. Так было и в Советской России, и в Америке, и во Франции. В России формировалась эстетическая и этическая концепция оттепели, в том числе оттепельного кино. Во Франции началась «новая волна». А в Америке наконец-то ушла в прошлое эпоха «Кодекса Хейса» (Кодекс Американской ассоциации кинокомпаний, или «Кодекс Хейса», — свод цензурных правил производства фильмов в Голливуде, существовавший с 1930 по 1967 год.). Он родился во времена Великой депрессии: считалось, что публику расстраивает кино, где много аморального, мертвые или обнаженные тела, насилие, секс. А сильно расстраивать ее было нельзя. И большая часть кинематографистов этого правила придерживались.
Любопытно, что этого правила придерживался и Альфред Хичкок. Это был вообще сдержанный человек: он все-таки англичанин, в Голливуде своим не был. Хичкок всегда об этом помнил, несмотря на огромный успех, который с начала 40-х и «Ребекки» — триумфа на «Оскаре» — ему сопутствовал. Именно тогда, на рубеже 50-х и 60-х, он свои снял самые знаменитые фильмы, которые считаются шедеврами, и «Психо» — один из них.
Хичкок — мастер умолчания, мастер непоказанного. Даже в этой сцене очень важно, в том числе для сюжета, и то, что мы не видим обнаженную героиню, и то, что мы не видим, кто ее убивает. Однако в этом есть и некая потрясающая откровенность. Эта сцена ломает правила не в меньшей степени, чем жизнь бесславно погибшей в эту секунду героини и всех, кто с ней связан: ее возлюбленного, сестры, начальника, частного детектива, который начинает ее искать (это уже следующий сюжет). Ломается вера зрителя в то, что он знает, что видит на экране. И такого даже Хичкок не делал раньше.
О чем идет речь? Мы следим за девушкой с первых минут фильма. Вначале она со своим возлюбленным: мы понимаем, что они хотят быть вместе, но им препятствует нехватка денег. И вот волей случая у нее в руках оказывается пачка с чужими деньгами. Девушка осознает, что может положить их в сумку, исчезнуть и ее не найдут. Это же время до айфонов, компьютеров, интернета — человек мог просто исчезнуть, особенно с деньгами в сумке.
И на этом строится сюжет фильма. Хичкок не просто мастер триллера и саспенса, он их создатель. Его зритель отчетливо понимает: теперь мы будем следить за этой героиней: она будет либо наказана за то, что натворила, либо пройдет через испытание и будет прощена. Но к чему мы точно не готовы, так это к тому, что пройдет полчаса от завязки — и ее убьют. При этом фильм не кончается, а только начинается. Это само по себе шокировало публику.
В биографическом фильме «Хичкок» есть шикарный момент, когда Энтони Хопкинс, играющий роль Хичкока, выходит из зала, где показывают «Психо», и рассчитывает по секундам момент, когда публика должна закричать. И кричит Джанет Ли. С этого момента ее называли «королевой крика»: не то чтобы она кричала во всех своих ролях, но она кричала здесь, и этого было совершенно достаточно. Музыка Бернарда Херрмана, о которой я говорил, — резкие, острые аккорды — это подтверждение этого крика и рифма к нему. Когда крик замолкает, звук остается. Я думаю, что есть только два великих голливудских хоррор-саундтрека, которые навсегда останутся в памяти у всех, кто хотя бы раз видел эти фильмы: это ноты Бернарда Херрмана — дисгармоничные, резкие аккорды — и две ноты Джона Уильямса из «Челюстей» Стивена Спилберга, тоже классики хоррора, которые показывают нам, что приближается акула.