Пошел на принцип
«Татлер» познакомился с кронпринцем Черногории, который уже несколько лет ездит по Европе и посвящает всех в рыцари. Сейчас, правда, начинается суд — полиция клянется, что Стефан Чернетич не принц, а самозванец. Жалко, если так, — он нам понравился, очень приятный светский человек.
Зачем Джузеппе Паничи опускается на колени в пыльном углу гостиничного лобби, я сообразил далеко не сразу. Hotel Il Boschetto отелем назвать трудно, это унылейший гестхаус на подъезде к городу Пистоя. Паничи успел сообщить мне, что он работает судмедэкспертом, целых полчаса рулил сюда из Флоренции «ради деловой встречи» со Стефаном Чернетичем и что жара сегодня страшная. За три минуты нашего знакомства он несколько раз поправил галстук и убедился, что его очень хороший пиджак застегнут на все пуговицы. Теперь, конечно, я понимаю, почему он нервничал. Или думаю, что понимаю.
Так вот, Паничи снимает с гостиничного кресла подушку, кладет ее на пол и опускается на колени. Чернетич — человек-гора с очень коротко остриженными седыми волосами, в тонких очках на крючковатом носу, в бежевом костюме — достает меч. Проводит им по плечам патологоанатома и мягким голосом произносит по-итальянски: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа…» За церемонией наблюдает жена Чернетича Карула (она родилась в Германии, живет в Греции, замужем уже шесть месяцев). И его chargé d’affaires Киро Андреотти, беспрерывно курящий человек в слишком длинных брюках.
Я был свидетелем акколады, посвящения в рыцари. Но сомневаюсь, что Букингемский дворец признает ее легитимной. Когда это делает английская королева, ее окружают йомены из личной гвардии и члены семьи человека, удостоившегося столь высокой чести. А в Пистое вместо йоменов был я, английский журналист с отвисшей челюстью, и невесть откуда взявшаяся умственно отсталая собака. Церемония проходила на фоне занавесок гостиницы, которая хранит ключи от своих одиннадцати номеров — пятьдесят пять евро каждый — на гвоздиках за стойкой ресепшена. За дверью на парковке стоит пустой ржавый бассейн, заменяющий в этой дыре море.
У меня на родине королевские церемонии проходят под аккомпанемент военного оркестра. А здесь некий Джузеппе Паничи стал Джузеппе Паничи, бароном Улцинским, под It’s Raining Men, Hallelujah! из радиоприемника. Документ, подтверждающий баронство, был подписан шариковой ручкой Dolphin 420, которая прекрасна в первую очередь своей ценой — десять центов.
Но Стефан Чернетич сделает так, что вы поверите: рядом с вами действительно персона королевских кровей. Его императорское высочество принц Черногории, Македонии, Сербии и Албании, который может дать титул кому пожелает. Только при мне он за день раздал их шесть. А в 2015‑м в Портофино превратил Памелу Андерсон в графиню Джильи — он и такое может.
Выглядит Стефан колоритно — как международный плейбой голубых кровей. Два метра в высоту. Носит шляпы-панамы. На груди — православный крест, на правой руке — золотая печатка. Войдя в любую комнату, он немедленно становится там главным. Дело не только в росте — имеется еще харизма, золотое свечение, которое принцам полагается по протоколу.
Протокол, кстати, Чернетич знает прекрасно и церемонии проводит без подготовки, пауз и заминок — опомниться не успеешь, и ты уже графиня. Мне рассказывает, что в год дает «очень мало» титулов, точную цифру не называет. Но на всяких разных парадных обедах Чернетича видят часто, это факт — вы же знаете, бывают такие обеды, на которые европейские бизнесмены и их женщины собираются, чтобы побыть рядом с кем-нибудь из королевской семьи или хотя бы селебрити вроде гитариста Dire Straits Фила Палмера. Иногда орбита Стефана пересекается с траекторией настоящих тяжеловесов — у него в фейсбуке я видел воспоминание о 2015 годе, где он на матче Кубка Дэвиса «близок к его высочеству князю Альберу II Монакскому».
Но если послушать прокурора города Бриндизи Антонио Де Донно, который обвиняет Чернетича в falsa attestazione o dichiarazione a un pubblico ufficiale (то есть в «выдавании себя за официальное лицо»), то вся эта история — не что иное как una grande pantomima, а Чернетич — самозванец, который не может доказать наличие хоть какой-нибудь связи между ним и титулом.
Прокурор в спектакле возник, когда Чернетич в прекрасном апулийском городе Бриндизи выехал из очень хорошего отеля, не заплатив за себя и своих восьмерых гостей. Стоило мне заикнуться об этой истории, как принц забился в припадке: «Я хочу видеть этот счет! Где этот счет?! Нет никакого счета!»
Если верить Чернетичу, то все прочие обвинения прокурора (а в списке есть также использование чужой личности, изготовление фальшивых паспортов и дипломатических разрешений) уже сняты. «Если бы я действительно изготовил липовый паспорт, меня бы тут же посадили в тюрьму. Почему я тогда не в тюрьме?»
Суд над Чернетичем был запланирован на ноябрь, а когда он на самом деле случится, никто не знает. «Они все аннулируют, — сказал мне принц. — Так мне сказал мой адвокат. Будьте уверены на девяносто девять процентов, что они все аннулируют. Потому что нет никакого дела, я ничего противозаконного не совершал».