Огонь, иди со мной
Фестиваль Burning Man достиг светского зенита, там жжет вся Кремниевая долина. Юния Пугачёва съездила в прошлом августе и советует ловить момент, пока Карли Клосс в корсете и Илону Маску с огнеметом не надоело искать там смысл жизни.
Стол на ужинах Венецианской биеннале, VIP в Ushuaia на открытии сезона на Ибице, места в порту на «Формуле‑1» в Монако, регата на Сен-Барте — после Burning Man эти светские достижения кажутся смешными. «Бёрн» полностью меняет представление о том, что есть новая прогрессивная тусовка.
Мой бойфренд давно живет в Америке и уже на нашей первой встрече пообещал свозить меня в пустыню Блэк-Рок, штат Невада. Попытки подготовиться с помощью книг издательства Taschen, рассказов бывалых и YouTube ничего мне не дали. В 1986 году основатели сформулировали принципы фестиваля Burning Man: «радикальное самовыражение», «декоммерциализация», «коммунальный труд», «дарить и делиться», «мусор после себя не оставлять». Целый год художественно и при этом антибуржуазно настроенные группы энтузиастов строят огромные инсталляции, чтобы в конце лета (в этот раз — с 25 августа по 2 сентября) смонтировать их в пустыне.
Сейчас «Бёрн», правда, ругают. Так получилось, что самые продвинутые арт-хиппи последних лет — это могулы Кремниевой долины, и Burning Man — их любимое место встречи. Марк Цукерберг, Сергей Брин, девелоперы, инвесторы — все там, прокачивают под адским солнцем свои визионерские способности. Глава Bitcoin Foundation Брок Пирс на фестивале даже женился. Он и невеста Кристал Роуз (CEO блокчейн-содружества Sence) были в костюмах единорогов.
В лагеря, где проводят время миллиардеры, просто так не зайдешь — это немного противоречит демократической концепции. Ужас еще и в том, что последние пару лет Burning Man пытаются захватить персонажи вроде Пэрис Хилтон в пайетках и перьях (все, что осыпается, запрещено правилами) и работающие на бренды инфлюенсеры. В этом феврале CEO Burning Man Мариан Гуделл взвесила «за» и «против» — и распорядилась запретить самый виповый из лагерей, Humano The Tribe, где членство стоит примерно сто тысяч, и вернула деньги за билеты. Она назвала его «черной дырой негатива». Этот «никки-бич» с сегвеями позорит имя фестиваля, который инстаграмщицы пытаются превратить в инстапойнт для отбивки спонсорского пакета.
В пустыне говорят, что если ты один раз был бёрнером, ты уже бёрнер навсегда. Когда в финале там сжигают деревянного человека, собравшиеся восемьдесят тысяч человек уже думают, какой арт-объект, какой лагерь-инсталляцию они построят в Блэк-Рок в следующем году. Притом что на Burning Man концентрация деятелей Кремниевой долины просто невероятная, узнать в жарящем бургеры парне Илона Маска непросто. Многие ходят в респираторах и огромных очках — это жизненная необходимость, ну и средство маскировки немножко.
Ивент проходит на дне высохшего соляного озера, непригодной для жизни земле, принадлежащей индейцам племени навахо. Там не растет ни травинки. Раньше племя тоже участвовало в «Бёрне» — индейцы шаманили вместе с отцами-основателями. Но сейчас они просто арендодатели, причем такие строгие, что перед отъездом бёрнеры просеивают землю через сито. Строят участники тоже сами, ставя лагеря по линиям незамкнутого циферблата. Улицы называют по часам и минутам. Инфраструктура получается отличная: собственный аэропорт, радиостанция, почтовое отделение, мусороперерабатывающий завод, медицинский центр, рейнджеры.