Незаконнорожденный мой сын
Дэмиен, сын модели Элизабет Хёрли, строил планы на миллионы долларов своего покойного отца Стива Бинга, человека веселой судьбы, при жизни не беспокоившего мальчика воспитанием. Но тут в дело о наследстве вмешался дедушка.
Мэри Бинг говорит о своем брате так, словно у него при жизни был банк спермы, который беспрерывно грабили. «Репродуктивно воспользовались» — так она описывает тайну зачатия двух его детей: Дэмиена, девятнадцатилетнего сына актрисы Лиз Хёрли, и Киры, которую двадцать три года назад родила американская теннисистка Лиза Бондер. Сестре нет дела до морали и промискуитета — просто Дэмиен и Кира претендовали на траст семьи Бинг стоимостью примерно миллиард долларов, то есть собирались отобрать половину у двух детей Мэри. «Его уложили в постель и сделали отцом» — так она описала ситуацию прессе.
В недлинной жизни Стива Бинга было много денег и секса. В 1983 году в возрасте восемнадцати лет он получил в наследство $600 млн, после чего последовательно влюблялся чуть ли не во всех топ-моделей и актрис из А‑листа, продюсировал фильмы и делал щедрые взносы в политику, чем укрепил дружбу с президентом США Биллом Клинтоном и голливудскими королями вроде Уоррена Битти. Кончилось тем, что в июне прошлого года Стив Бинг в возрасте пятидесяти пяти лет покончил собой. На тот момент у него были огромные долги и зависимость от кристаллического метамфетамина. Женат он никогда не был.
В Лос-Анджелесе к нему относились по-разному. В лучшие рестораны и клубы он приходил в компании самых влиятельных мужчин и самых желанных женщин, и при этом одет был хуже официантов. Добрый, щедрый Стив — он зарядил свой космический корабль деньгами, поднялся в светскую стратосферу, и там его личное топливо неожиданно закончилось.
Но он потратил не все состояние семьи, у нее есть и другие трастовые фонды, в каждом из которых сотни миллионов, хотя точная цифра не разглашается. В июле этого года апелляционный суд Калифорнии отменил решение суда предыдущей инстанции. Дэмиен и Кира не получат ни цента. Потому что были рождены вне брака, что противоречит условиям Питера С. Бинга, отца Стива, которому сейчас девяносто лет. Он основал эти трасты для будущих внуков задолго до того, как родился первый из них. Можно сколько угодно говорить, что у деда слишком традиционные взгляды на святость брака. Бизнес, ничего личного — семья Бинг просто не дала двум женщинам, которых считает голддиггершами, запустить когти в семейный капитал.
Интересы Лиз Хёрли в суде защищал холеный, с идеальной седой стрижкой лос-анджелесский адвокат Адам Стрейзанд, в чьем портфолио борьба за имущество Майкла Джексона, Марлона Брандо и Анны Николь Смит. В новом фильме на Netflix об опекунстве над Бритни Спирс у него камео. В 2019‑м (за год до самоубийства Стива) Стрейзанд озвучил заявление Дэмиена о том, что все дети Бингов, рожденные в браке и вне его, должны иметь равные права на основанные дедом трастовые фонды. Но не вышло. Адам был с «Татлером» немногословен: «Я выиграл суд, но проиграл апелляцию. Дело закончено, finito. У Дэмиена прав нет». На вопрос, получит ли Дэмиен наследство от отца, Адам ответил: «Стив был неплатежеспособен. Наследовать нечего».
Семья Хёрли, понятно, разочарована, они ведь думали, что Дэмиен — законный наследник одного из самых больших состояний в США, несмотря на то что родной отец, судя по всему, ни разу даже не видел своего мальчика. Лиз после решения апелляционного суда заявила: «Стивен умирал с мыслью, что о его детях позаботятся. Желание Стивена было бессовестно проигнорировано. Я знаю, он был бы потрясен».
А Дэмиен отреагировал только постом в инстаграме — фотографией клана Хёрли, на которой он с мамой, бабушкой Анджелой и кузиной Майлз, тоже моделью, и подписью «Благодарен за мою красивую семью, сегодня и всегда Xx». Наоми Кэмпбелл и Ирина Шейк поставили лайки и сердечки.
Лиза Бондер, мать таким же образом оставшейся без наследства Киры, сообщила журналистам, что решение суда «ужасно, чудовищно». Радость кузенов омрачает только то, что общественное мнение не на стороне Бингов. А оно в данном случае очень важно, особенно если учесть два парадокса этой семьи. Первый — они миллиардеры, предпочитающие быть невидимыми, хотя фамилией Бинг в Калифорнии помечено все, надо только знать, где искать. Второй — они филантропы, делают огромные пожертвования на нужды образования, искусства и медицинского обслуживания для несчастных без американского паспорта и страховки, но при этом через суд обрывают связь с кровными родственниками. Чтобы почувствовать масштаб репутационных потерь, надо понимать, кто вообще такие Бинги из Беверли-Хиллз.
Саймону Бингу в 1847 году было девять лет. Его родители с тремя детьми высадились с парохода Oneida на остров Эллис, где находились иммиграционные ворота Нью-Йорка. Евреи, прибыли из Баварии. Саймон вырос, разбогател на торговле одеждой, женился и купил красивый дом из красного кирпича на Манхэттене в Верхнем Вест-Сайде, в нем выросли его сыновья Лео и Александр.