TatlerКультура

Легенда о любви

Вольная балерина Мария Александрова и премьер Большого Владислав Лантратов рассказали «Татлеру» о том, как началось их личное па-де-де и когда вместо «браво!» можно будет кричать «горько!».

Текст: Алексей Беляков. Фото: Чарльз Томпсон. Стиль: Петр Аксёнов

Вто­ро­го ав­гу­ста 2013 го­да Ма­рия Алек­сан­дро­ва тан­це­ва­ла в «Ба­я­дер­ке» на сцене лон­дон­ско­го Ко­вент-Гар­ден. И по­рва­ла ахил­ло­во су­хо­жи­лие. Сра­зу со сце­ны ее увез­ли в боль­ни­цу, на­ло­жи­ли гипс. Она при­ле­те­ла в Моск­ву — ле­чить­ся, вос­ста­нав­ли­вать­ся, учить­ся за­но­во хо­дить. Ни­ко­му не го­во­ри­ла об этом, но ду­ма­ла, что на сце­ну уже не вер­нет­ся. Ка­кой там ба­лет? И тут при­шла эс­эм­эс: «Воз­вра­щай­ся, мне скуч­но!» Три сло­ва, но в них бы­ло ска­за­но все. Вла­ди­слав Лан­тра­тов то­гда был все­го лишь ее сце­ни­че­ским парт­не­ром. Да, хо­ро­ший парт­нер, на­деж­ный, сим­па­тич­ный. Не бо­лее. Но вот этих трех слов Ма­ша буд­то жда­ла.

— Мне мно­го пи­са­ли, под­дер­жи­ва­ли, — рас­ска­зы­ва­ет она сей­час. — Но толь­ко один че­ло­век по­тре­бо­вал от ме­ня дей­ствия. Это был Влад.

Вско­ре Лан­тра­тов на­пи­сал сно­ва: на днях бу­дет ре­пе­ти­ро­вать со сво­им пе­да­го­гом, и там есть еще один зал, ку­да Ма­ша мо­жет прий­ти и по­за­ни­мать­ся од­на, ни­кто ее не уви­дит. «По­ка они ре­пе­ти­ро­ва­ли, — вспо­ми­на­ет Ма­ша, — я в пу­стом за­ле рас­тя­ги­ва­лась, раз­ми­на­лась. По­том спу­сти­лась к ним. И Влад с пе­да­го­гом уже за­ни­ма­лись со мной — что­бы я вме­сте с ни­ми что-то де­ла­ла». Лан­тра­тов под­хва­ты­ва­ет: «Мой пе­да­гог Ва­ле­рий Сте­па­но­вич Ла­гу­нов за­став­лял Ма­шу за­но­во изу­чать ба­лет, с азов: вста­вать в первую по­зи­цию, по­том де­лать бат­ман тан­дю…» «И Влад все­гда был ря­дом, — пе­ре­би­ва­ет Ма­ша. — Он все это вре­мя тер­пел, при этом мы об­ща­лись как дру­зья и как парт­не­ры — и все. Он был для ме­ня за­крыт, я зна­ла, что у него есть свои от­но­ше­ния. Но по­сте­пен­но по­чув­ство­ва­ла, что этот че­ло­век мне до­рог. По­то­му что он сде­лал для ме­ня столь­ко. Бла­го­да­ря ему я по­ня­ла: вер­нусь!»

Об их па­ре мож­но сни­мать ки­но. Хо­ро­шую, кра­си­вую ме­ло­дра­му. Есть все со­став­ля­ю­щие кас­со­во­го успе­ха: рус­ский ба­лет, две ми­ро­вые звез­ды, трав­ма, по­сте­пен­ное сбли­же­ние, лю­бовь. Ма­ша ка­жет­ся свое­нрав­ной, немно­го ка­приз­ной. Име­ет пра­во: ба­ле­ри­на — это жен­щи­на в квад­ра­те. Влад вы­гля­дит ру­ба­хой-пар­нем, у него оба­я­тель­ная улыб­ка и лег­кие небреж­ные же­сты. Мы си­дим в ре­сто­ране «Боль­шой» (а в ка­ком же еще?), они вы­шли с ре­пе­ти­ции, ни­ку­да не спе­шат. Вре­мя от вре­ме­ни об­ме­ни­ва­ют­ся быст­ры­ми взгля­да­ми. Так уме­ют толь­ко тан­цов­щи­ки — се­кунд­ным взгля­дом по­слать це­лый мес­седж. Влад вдруг на­кло­ня­ет­ся к Ма­ше, раз­гля­ды­вая се­реб­ря­ные серь­ги:
— Так, а что это у те­бя, я та­ких не пом­ню!
— Ку­пи­ла на про­шлой неде­ле, по­ка ты ре­пе­ти­ро­вал, — Ма­ша сме­ет­ся и по­яс­ня­ет мне:
— Про­сто обыч­но Вла­ди­слав по­ку­па­ет укра­ше­ния. Он зна­ет, что мне нра­вит­ся.
— А что вам нра­вит­ся? — уточ­няю я.
Вме­ши­ва­ет­ся Влад.
— А это знаю толь­ко я, — сме­ет­ся он.

Лан­тра­тов по­ка­зы­ва­ет свое коль­цо с дву­мя спле­тен­ны­ми ор­ла­ми. Его по­да­ри­ла Ма­ша, ко­гда три го­да на­зад он де­бю­ти­ро­вал в ро­ли Прин­ца Зиг­ф­ри­да в «Ле­бе­ди­ном озе­ре». Алек­сан­дро­ва бы­ла в том спек­так­ле Одет­той и Одил­ли­ей. Коль­цо сде­лал юве­лир Петр Ак­сё­нов, их дав­ний друг. Он же убе­дил их снять­ся для «Тат­ле­ра» в Ри­ме.