Красота решения
Владелец холдинга «Русагро», форбс Вадим Мошкович по западной науке растит свою школу «Летово» для одаренных детей и щедро удобряет ее кровными миллионами.
Говорят, на совещаниях Мошкович иногда взрывается так, что хочется спрятаться под стол. Не президент «Евросети» Александр Малис, конечно: тот, как сообщается, может на переговорах невзначай достать пистолет. Оружие я не люблю, а вот под столом мне нормально, даже весело. Однако, взорвавшись, глава группы компаний «Русагро» быстро остывает и даже извиняется, если был не прав. Эту интеллигентность миллиардера весьма ценит Владимир Сорокин, близкий друг и бывший гендиректор девелоперской компании Мошковича «Масштаб».
— Вадим серьезно относится к двум вещам: своей семье и своим мечтам, — говорит он мне перед встречей.
Сейчас главная мечта сорок третьего русского форбса — школа-пансион «Летово». Набор открылся только что, первый учебный год начнется в сентябре 2018‑го. На четырнадцати гектарах подмосковной Коммунарки вовсю идет строительство основного здания и кампуса по проекту голландского бюро Atelier PRO, ведущего в мире школьного девелопера. Бюро выиграло серьезный тендер, организованный «Стрелкой». Придуманы стадион, олимпийский бассейн с видом на лес. В лесу летом будут велодорожки, зимой — лыжные трассы.
Ожидается конкурс сто человек на место. Столько же детей будут учиться в «Летово» в первый год — обкатывать систему и программу. Потом школа выйдет на полную мощность: почти тысяча детей с седьмого по одиннадцатый класс. По всей России уже бережно собрана команда лучших учителей, к ним скоро добавятся коллеги из других стран — преподавателей будет больше ста шестидесяти. Я гуляла с некоторыми по стройке: много молодых, веселых женщин и мужчин. Причем мужчин даже больше, что важно, говорю как мама четвероклассника — он женщин-учителей ценит меньше, потому что «с ними ни о космосе не поговорить, ни о микроскопах». Директором «Летово» назначен Михаил Мокринский, в прошлом дипломат. Он свободно говорит на английском и хинди, а еще двадцать лет был директором московского лицея № 1535, который стабильно держался на вершине рейтинга российских школ.
Обучение в «Летово» обещают билингвальное. В девятом–одиннадцатом классах тех, кто собирается поступать в университеты Великобритании и США, будут дополнительно готовить к тому, чтобы они могли сдать экзамены по всем предметам еще и на английском. Тесты для поступления в само «Летово» обещают слепые, без учета материального положения пап и мам (заявки принимают до первого декабря). Сначала ребенка примут и лишь затем, на собеседовании с родителями, выяснят, готовы ли они платить двадцать тысяч долларов в год. Если нет, дадут стипендию. На стипендиальный фонд Мошкович, обладатель состояния в $2,3 млрд, выделил сто тридцать миллионов долларов. Еще семьдесят пойдут на стройку и операционные расходы. Бюджет «Летово» в 2017/2018 неучебном году — полмиллиарда рублей. Для сравнения: бюджет всей группы компаний «Русагро», в которой работает триста человек, — триста миллионов.
Сейчас в офисе «Русагро» на Земляном Валу Мошкович показывает мне свой айфон. На нем в реальном времени с камер на стройплощадке демонстрируется все, что там происходит. Вместо привычных нам коробочек-классов голландские архитекторы придумали пространства-трансформеры с восьмиметровыми пролетами. А еще амфитеатр в три света — он же лекторий, кинотеатр и актовый зал. Чтобы получить разрешение на строительство амфитеатра, рассказывает бизнесмен, была разработана «дико дорогая» двойная система пожарной безопасности. «Голландцы были в страшном недоумении: это же не нужно совсем? — говорит Вадим Николаевич. — А в России такие правила, иначе не дадут построить».
На рабочем столе миллиардера лежит «Книга о восхождении инока» преподобного Исаака Сирина, персонажа древней восточнохристианской культуры, любимого писателя Достоевского. Бизнесмен читает ее в паузах: подтягивает эрудицию, которой «очень не хватает». На полках в кабинете в основном нон-фикшен, библиотека Зимина, исследования по геномике: сейчас в «Русагро» работают со стартапами — секвенируют геном сахарной свеклы, чтобы выяснить, какая его часть отвечает за урожайность, а какая — за устойчивость к сорнякам.
— Я не такой уж и интересный человек, — говорит Вадим Николаевич. — У меня есть только природный бизнес-талант. В остальном я очень заурядный. Я давно это про себя понял и принял. Вот Пётр Авен — эрудит, собрал лучшую в мире коллекцию современного российского искусства, пишет книги, лекции читает. Или оксфордский профессор Эндрю Уайлс. В прошлом году он решил теорему Ферма. Представляете? Мы все в 57‑й школе мечтали доказать теорему Ферма.
Заурядный миллиардер сейчас, как почти всегда, одет в casual: белая рубашка и джинсы. Встает в семь утра. В будни живет в московской квартире в десяти минутах ходьбы от офиса, чтобы не терять времени на дорогу. Не позже девяти он в своем кабинете. Дальше урок истории или английского и только потом дела. В восемь вечера — спорт: зал с петлями TRX, тренажером Кinesis и видом на Садовое прямо за дверью его рабочего кабинета. В выходные Вадим Николаевич живет за городом и там уже полноценно занимается с Pro Trener. Видно, что спорт — его слабость. Высокий, стройный Мошкович даже на стуле сидит пружинисто — как пловец, который сейчас прыгнет с тумбы и выиграет золотую медаль.
По каналу National Geographic в телевизоре, который висит напротив рабочего стола, молча показывают скелет кита в Патагонии.
— Я его знаю, — говорит хозяин кабинета.
— Вы их по костям, что ли, различаете? — шучу я.
— А он там лежит такой один.