Герои «Татлера» и тайная комната
Все самое интересное сейчас происходит не в соцсетях, а в закрытых чатах. Ольга Зарецкая сдает места, где на самом деле ищется любовь и делается большой бизнес.
«У меня соцсети — это из жизни отдыхающих. Про дела я уже лет пять-шесть ничего не пощу. Мой бизнес любит тишину. Могу монетизировать инстаграм в интересах благотворительного фонда, но это все. Зато у меня дикое количество чатов. Все на мьюте, чтобы не клацали и не выскакивали. Но захожу я туда часто. Потому что там друзья и рабочие проекты, а не просто подписчики». Ян Яновский, при всей широте души и бизнес-интересов, одним из первых сознательно сузил круг абонентов. Мы все из кожи вон лезем, чтобы стать звездами инстаграма, а он еще на раннем этапе присоединился к многообещающему тренду — групповые чаты вместо соцсетей.
Не то чтобы совсем «вместо». Но соцсети сегодня окончательно превратились в медиа. Они как газета, которую в теплую ламповую эпоху выписывал сельский джентльмен. Там и новости политики, и сплетни, и реклама сенокосилки. Все это от джентльмена не требовало интерактива, и если он во время чтения за завтраком бурчал: «Holy Moly! The bastard’s rich!», дорогая редакция его не слышала. Что естественно. (Неестественно нанимать лайкальщиков по рублю за коммент, а приходится, потому что бесплатно сейчас комментируют в основном те, кому хочется выражаться матом.)
Как много причитали по поводу того, что понятие friends в фейсбуке обесценило понятие дружбы! И о том, что инстаграм приносит пользу личному бренду, только если у тебя там больше сотни тысяч подписчиков (в итоге те, кто знает тебя лично, растворяются в них как капля в море). Тикток вообще отверг идею личного знакомства как изначально ненужную. Новый Minds тоже скорее витрина, чем площадка для дружбы. А тут еще коронавирус с карантином добавили два важных обстоятельства. Во-первых, мы реже выходим из дома, и возник острый дефицит свежего фотогеничного контента. По данным Brand Analytics, число публикуемых сообщений (открытых постов, репостов и комментариев под ними) во всех социальных сетях в России сократилось с 1,3 млрд в 2019 году до 1,2 млрд в 2020-м. Во-вторых, мы реже очно видимся с настоящими знакомыми, хотя поговорить есть о чем — проблем выше крыши.
То есть новых фоток мало, зато в голове скопились мысли из категории «не для всех». Вот и логично, что настоящая жизнь теперь кипит в чатах, где все свои. Мы удобно рассортировались в группы по интересам. А в соцсетях остались SMM, реклама себя, оговоренных контрактом идей и спонсорских товаров. Только бизнес, ничего личного. Автор телеграм-канала Good Morning, Karl! Катя Фёдорова недавно пожаловалась, что в ленте «одни личные бренды, которые… пишут что-то из серии «Меня часто спрашивают, как я организовываю хранение овощей в своем холодильнике». Отныне Фёдорова подписывается только на аккаунты корги и бурундучков в тики-барах: «Простите, ребят, но они куда интереснее повсеместного и однотипного блогерства ради крема по бартеру». К «Карлу» в телеграме, кстати, прилагается чат Karl Loves You, где узкая тусовка специалистов по фэшн обсуждает Байдена, Феррагамо и аборты. Такое, сами понимаете, можно делать только в группе, где все со справкой о вменяемости, — в соцсетях любая интересная дискуссия заканчивается на третьей реплике, когда вступают хейтер или просто догматик, а за ними подгребают боты и попрошайки.
В такой обстановке язык не поворачивается просить друзей о помощи, а в этом изначально и была мощь соцсетей. Ян Яновский говорит, что где-то полгода назад его пригласили в чат «социального клуба вокруг одной этнической группы». Четыреста пять членов, все занимаются большим бизнесом. Там вопрос «Кто летит из Германии? Надо привезти лекарства» находил ответ мгновенно. А на просьбу достать клексан моментально отзывались «в личку» владельцы аптечных сетей. В этом же чате сын большого олигарха предлагает инвестпроект, что тоже вызывает теплый безоценочный отклик.