Где мои чемоданы?
Адвокат Добровинский поднял связи, чтобы нарисовать собственную карту мира. Его теория заговора сработала, с практикой возникли осложнения.
— Пап, кончится карантин, и я хочу куда-нибудь поехать за границу на каникулы.
— Давай, хорошая идея. Языки ты знаешь. Пока молодая, можешь путешествовать сколько хочешь.
— У меня к тебе просьба. Я бы хотела пообщаться там с твоими друзьями. Понять жизнь города. А куда я поеду, ты реши сам. Я сдала сессию. Это так клево. Ура!
Действительно, дочь молодец. Третий курс. Будущий адвокат. С другой стороны, ребенок остается ребенком в любом возрасте. Для меня так точно. «В чужом городе всегда может понадобиться помощь», — подумал я и взялся за телефон. Сообщение, разосланное в разные страны, было приблизительно одним и тем же. Отличались имена и иногда языки: «Добрый день! Надеюсь, у тебя все хорошо. Давно хотел залететь к вам, но все дела да дела. Однако моя дочь собралась провести в вашем царстве летние каникулы. Понимаешь, студентка, сдала сессию, молодежи хочется побывать, где далеко, побеситься. Она милая, интеллигентная девочка, так, на всякий случай пишу, чтобы знала о том, что в чужом городе есть друзья. Выведи ее куда-нибудь пару раз, если не трудно. Она может приехать через неделю? Зайдет и передаст от меня в подарок книги. Книги мои. Улыбнешься. Это окей?»
Электронные письма разлетелись по свету в течение трех минут, благо современная почта совсем не та, что была когда‑то.
Мы с дочкой поужинали, посмотрели какой-то занудный фильм и разошлись по комнатам.
Ответы начали приходить на следующий день.
«Шалом! Нет, если ты сошел с ума, то Адриана сюда приедет. У нее же израильское гражданство тоже есть? Но ты о чем? Ты что-то знаешь за еврейский коронавирус? Ты ничего не знаешь, поц (это я любя). Мы тут первые закрыли все, что можно. Границу, улицы, дома, рот и уши. Можно было ходить сто метров вокруг дома с домашними животными. И все. А без животных сиди дома, придурок. Люди (а ты знаешь, что евреи — предприимчивый народ), чтобы гулять и не платить безумный штраф, ходили вокруг дома с аквариумами. Тебе уже смешно посмотреть, но это так. Ты помнишь Моню с Шалашного переулка в Одессе? Так у него была сестра Роза. Ну такая высокая. А вот двоюродная сестра матери ее мужа живет рядом со мной. У нее не было ни собаки, ни аквариума. И она, чтобы не получить штраф за прогулки без домашнего животного, брала с собой на улицу банку с тараканами.
Короче, мы отсидели под домашним арестом два с половиной месяца, нефть в квартирах не нашли (как ты знаешь, единственное место на Ближнем Востоке, где нефти нет, так это у евреев), и экономика дала трещину величиной я не могу тебе описать. Фиту помнишь? Вот у нее такая трещина, как у нас в экономике, и в том же месте. Всех выпустили, чтобы забить эту дырку хоть чем-нибудь, и тут все началось снова. Мы, оказывается, не досидели две недели. Ты такое слышал? Я даже не видел. Если до карантина у нас заболевало аж сто в день, что для Израиля почти полстраны, то сейчас, когда всех выпустили, уже заболевает двести. А это для нас много. Как тебе это нравится? Мне не очень. И что, прилетит твоя девочка? Я ее, конечно, буду рад видеть, а она две недели карантина будет рада видеть в гостинице или в нашей квартире? Подумай еще раз. Или мне подумать за тебя, как за себя?»