Детство, ты куда?
С «углами Анжелины Джоли» представители поколения Z знакомятся раньше, чем с кудрями Наташи Ростовой. Нужно ли беспокоиться, разбиралась Ксения Щеглова.
Недавно сестра моего мужа прислала видео из Likee (это тикток для детей). Там совсем юная бьюти-блогер учит красить губы и рисовать стрелки. Поверх своих ресниц она наклеила еще пару слоев пучков и брови нарисовала, как у Марфушеньки-душеньки. Нашей Ане одиннадцать, и она очень хочет выглядеть, как этот блогер. Анечка — натуральная блондинка с черными ресницами, голубыми глазами и розовыми губами. У нее есть своя мини-лаборатория с блестками и пигментами, она смешивает разные текстуры и цвета и наносит их на свое юное лицо. Вопрос, хочет ли она когда-нибудь увеличить губы или подкорректировать форму скул, как это явно сделала ее кумир, я задавать не стала. Побоялась портить отношения со свекровью, мало ли, малышка пойдет уточнить у мамы, не пора ли. Рискнула обратиться к двенадцатилетней дочери главного редактора «Татлера» Ксении Соловьёвой. Пронесло! Рассудительная Саша, у которой уже есть аккаунт в тиктоке, ответила, что хочет татуировку, а вот губы и скулы ее вполне устраивают.
Но вообще-то фильтры в инстаграме, тиктоке, снэпчате и другие фичи с селфи, вроде приложения MakeApp, сильно ударили по детской психике. Благодаря камере смартфона зумеры уже в средней школе могут диагностировать у себя асимметрию лица и попросить маму отвести их к косметологу. «В последнее время ко мне стали чаще обращаться восемнадцати-девятнадцатилетние дочери моих пациенток — хотят увеличить губы и приподнять скулы, — отмечает Андрей Аленичев, врач-косметолог, к. м. н., директор Клинического института эстетической медицины. — В таких случаях я провожу просветительские беседы не только с девушками, но и с родителями. Делаем, только если есть уверенность, что не утратится индивидуальность юной красавицы. Иногда бывает, что мамы подговаривают пап дать свое согласие. И тогда я получаю звонки из серии: «Сделайте так, чтобы я не испугался».
«Самый популярный запрос у восемнадцатилетних — на контурную пластику, — соглашается с коллегой Оксана Меркулова, врач-косметолог клиники Beauty Trend. — Губы или более четкий овал — все это они подсматривают у своих кумиров из соцсетей. Но ко мне приходят не только девочки. Мальчики смотрят на футболистов и актеров и просят сделать что-то, чтобы выглядеть более брутально».
Согласно результатам опроса британского агентства социологических исследований Survation for You Inside Out, в Англии за последний год количество подростков, прибегающих к косметологическому улучшайзингу, сильно выросло: 6 % девушек в возрасте от тринадцати до шестнадцати лет (а это больше ста тысяч) уже подвергли свою внешность изменениям с помощью уколов красоты, не имея для этого медицинских показаний.
Врача-косметолога клиники «Клазко» Елену Чистухину такая статистика не сильно удивляет. Сейчас доктор принимает во флагманском филиале клиники на Большой Грузинской, а во времена работы в Жуковке к ней в кабинет одна за другой заходили студентки британских колледжей, заехавшие погостить к родителям на каникулы, с просьбами поработать над лицом. «В Англии молодежь помешана на губах, носах и щеках даже больше, чем у нас», — делится наблюдениями врач. Тем, кто еще не достиг совершеннолетия, Елена Станиславовна рассказывает холодящую кровь, но вполне реальную историю о «лимите Хейфлика»: «Каждая клетка в организме запрограммирована на то, чтобы поделиться ровно пятьдесят два раза за жизнь. Филлеры с гиалуроновой кислотой, о которых так мечтают воспитанницы Кембриджа, подстегивают фибробласты (клетки, вырабатывающие коллаген и эластин) к делению. И если взяться за это уже в пятнадцать, то к пятидесяти годам делиться будет нечему. Клетка умрет, и некогда юная хайпбистка будет выглядеть на все семьдесят». Молодежь пугается и отодвигает бьюти-планы на невыносимо долгие пару лет вперед.
Константин Липский, к. м. н., вице-президент Российского общества пластических реконструктивных и эстетических хирургов, чаще всего слышит от несовершеннолетних просьбы поправить форму носа. Но если на то нет медицинских показаний — искривления перегородки и нарушения дыхания — отправляет юных падаванов домой. Но перед этим объясняет: «Медицинская лицензия любой клиники подразумевает, что все процедуры по улучшению внешности возможны только с восемнадцати лет, либо с разрешения родителей». В практике Константина Борисовича был только один случай, когда он согласился на уговоры мамы шестнадцатилетней девочки: «У пациентки была ярко выраженная впадина на носу, которая едва не довела ее до депрессии. А это уже показание. С письменного разрешения мамы я отправил девочку заполнить впадину филлерами. Прошло два года, и она передумала делать операцию».