Таймлайн: эволюция методов обращения с мусором от Средневековья до 2019 года
Из 4,5 миллиардов лет существования Земли человечество, по последним данным, живет на ней лишь 2,8 миллиона лет. За последние 200 лет из них мы успели произвести так много мусора, что под угрозой оказались и экология планеты, и ее флора и фауна,и мы сами. Esquire разобрался, как люди веками боролись с мусором — и какие после десятилетий халатности у нас есть варианты.
Во время недавних раскопок в Помпеях выяснилось: многие жители этого города вообще не убирали мусор, а кидали его прямо себе под ноги — на улице, на кладбищах и в собственных домах. Когда количество мусора в доме становилось несовместимым с нормальной жизнью, пол (прямо с косточками и черепками) просто заливали новым слоем глины. Таким образом, уровень полов в домах за 100 лет вырос примерно на полтора метра.
Это много говорит нам не только о привычках древних римлян, но и о количестве отходов, которые они производили: если бы современный человек вздумал все коробки, картонки, упаковку и битую посуду бросать на пол, а затем просто его перестилать, то сам бы перестал помещаться в комнате примерно через несколько лет.
Мусор — своего рода проекция нашей культуры: по нему ясно, как мы живем, что и как производим, как относимся к вещам и природе. Читайте таймлайн развития методов обращения с мусором в России и на Западе — от Средневековья до наших дней.
XIVОт Средневековья — до XIX столетия. Золотой век переработки
Все мы знаем, что средневековые города не отличались чистотой: гуляя по ним, можно было не только запачкать платье, но и получить с балкона ведро помоев на голову. Судя по всему, профессия мусорщика в Европе возникла уже после эпидемии «черной смерти» в XIV веке. Примерно тогда же — на рубеже XIV и XV веков — появились и первые законы, запрещавшие мясникам выкидывать обрезки туш прямо под ноги согражданам, а согражданам — сливать содержимое канализации в протекающие в черте города реки. Первые государственные службы вывоза мусора возникли и того позже: в Англии их не было до эпохи Просвещения.
Старинные города могли бы и вовсе потонуть в отходах, если бы не один, зато очень важный, фактор: в те времена люди ценили ресурсы. Наши предшественники старались использовать вещи как можно дольше и перерабатывали буквально все, что в принципе годилось для переработки.
Андрей Мадьяров, эксперт в области раздельного сбора, Санкт-Петербург: «Для наших предков переработка была жизненной необходимостью, без нее было просто не обойтись. Процветал ресайклинг во всех слоях общества: известно, к примеру, что императрица Александра Федоровна отдавала платья принцесс старьевщику, который специально для этого приходил во дворец, — конечно, предварительно срезав с ткани золотые пуговицы». Перерабатывали не только монархи, но и монархов: во время Войны за независимость в США патриоты сбросили с постамента статую английского короля Георга III и переплавили ее на 40 тысяч пуль.
В Лондоне в начале XIX века было сразу несколько профессий, связанных с попытками выудить из мусора что-то ценное на продажу. «Падальщики» разрывали свалку; «медники» (или «лодочники») промывали мусор на Темзе в надежде найти тряпки, дерево или ценный металл. По подсчетам историков, жизнь около 5 % населения города была напрямую связана с мусором. Примечательно, что именно сценой из жизни «лодочников», плавающих по Темзе, открывается последний законченный роман Диккенса «Наш общий друг», а одной из центральных тем этого произведения является вопрос о том, кому достанутся деньги, заработанные на мусорных подрядах.
Итак, собирали — все, собиралось — всё: от костей из мясницкого магазина (их применяли для рафинирования сахара, приготовления колесной мази и удобрений) до помета собак (он использовался для размягчения шкур). Но в начале XIX века переработка переживает невиданный доселе подъем, а в конце его — так же резко идет на спад. Что же с ней случилось? Случился — прогресс.
XIXОт старых тряпок к древесине
В середине XIX века в США никому не пришло бы в голову выбрасывать старые тряпки на помойку. Стране не хватало подержанного текстиля — не хватало до такой степени, что его в огромных объемах скупали за границей. В чем же причина интереса к отжившим свое фартукам, платьям и полотенцам? Из них делали бумагу. В льне и хлопке содержится целлюлоза, причем такая, из которой бумага получается просто отличная: крепкая и прекрасного качества.
Импорт текстиля из Европы рос и рос. В 1869 году в США его ввезли на сумму более чем 3 миллиона тогдашних долларов (где-то 60 миллионов на современные деньги). Но сколько бы ни везли в страну тряпок, их не хватало, чтобы удовлетворить аппетиты растущей бумажной индустрии. Вскоре люди принялись искать другой источник целлюлозы — и нашли его. Им стала древесина. И хотя «древесная» бумага оказалась по качеству гораздо хуже тряпичной, простота добычи нового материала решила дело. Буквально через несколько десятилетий тряпичная бумага вовсе перестала производиться, а потом про нее почти полностью забыли.
Этот пример отлично иллюстрирует, что произошло с переработкой в эпоху промышленной революции. Сперва растущая индустрия опиралась на вторичные материалы, но вскоре их стало банально не хватать на ее нужды. Найдены были новые способы добычи ресурсов, а вторсырье осталось позади. Соответственно изменениям в экономике изменилось и восприятие людей. Если в начале XIX века ученые и политики наперебой призывали экономить каждую кроху вторсырья (химик Жан-Батист Дюма, к примеру, утверждал, что отдавать деревне содержимое канализации — прямой «долг» горожан), то к концу его мусор приобретает то значение, которое останется с ним на многие десятилетия: из ценного ресурса он становится ненужной, раздражающей обузой.
Неудивительно, что именно в это время в Европе (точнее, в Англии) появились первые мусоросжигательные заводы. Назывались они «деструкторами» (уничтожителями) и множились стремительно: к началу XX века их в Британии было уже больше двух сотен.
1902Первый мусоросжигательный скандал в истории
В уютном курортном городке строят суперсовременный мусоросжигательный завод. Жители протестуют: их пугают черный дым и выбросы с завода, кроме того, их не устраивает, что с его появлением в городе умерла переработка (теперь их заставляют весь свой мусор в обязательном порядке сдавать на завод — иначе ему не хватает топлива). Особенный гнев вызывает то, что завод, как назло, построен в самом бедном районе — авось жители дешевых домов не станут жаловаться, да и уехать им некуда.
Современная Россия? Китай? Нет, Англия начала XX века. В 1902 году власти небольшого городка Торки на побережье решили построить модный на тот момент деструктор. Для постройки был взят государственный заем (проекты по сжиганию всегда были дорогостоящими). Но вскоре выяснилось, что для более-менее штатной работы деструктора в Торки просто недостаточно мусора. С топливом для завода возникали перебои, печь приходилось то отключать, то запускать снова. Как следствие, часть времени мусор сжигался на низких температурах и из трубы валил жутко пахнущий черный дым. Устав от этой ситуации, семьдесят жителей города подписали петицию с требованием закрыть завод (надо заметить, что это были вовсе не бедняки, рядом с хижинами которых изначально появился деструктор, а жители богатого района, за пару лет успевшего вырасти неподалеку). Поднялся скандал. Знаменитый в то время медицинский журнал Lancet провел собственное расследование… Кончилось дело, по сути, ничем: протесты жителей потонули в хоре авторитетных голосов, которые говорили, что после проделанных небольших изменений завод «совершенно безопасен». Впрочем, то, чего не смог сделать ранний экоактивизм, вскоре осуществила война. Во время войны с Германией сжигать ценные ресурсы в печи стало казаться безумием, и к 1918 году из более чем 300 английских деструкторов сохранилось только 19.
К массовой переработке в мирное время, впрочем, тоже не вернулись — теперь большая часть мусора отправлялась на только что изобретенные мусорные полигоны.
1910-20Появление в Европе мусорных полигонов
Мусорный полигон, по сути, следующая ступень эволюции простой свалки. Мусор не сбрасывается как попало, а разравнивается и прессуется с помощью строительной техники. Сверху на каждый слой мусора укладывается по слою почвы, которая предотвращает распространение запахов и не дает ветру разносить обертки и бумажки по округе, а зверям и птицам — раскапывать помойку в поисках съестного. У этого метода были свои минусы, которые мы рассмотрим позже, но на тот момент он быстро набирал популярность и к середине XX века стал главным способом утилизации мусора во всем промышленно развитом мире.
1939-45Вторая мировая война
Во время войны вопрос ресурсов всегда стоит остро. Переработка снова стала главным трендом в обращении с отходами. «Больше металла — больше оружия», «Лом поможет нам в войне — разделяй медь, железо и алюминий», «Помоги отправить Гитлера в помойку, сберегая бумагу и металл» — такие плакаты массово выпускались в СССР, США, Великобритании. Собирались даже старые жир и масло от готовки — их использовали для изготовления амуниции.
1955
Журнал «Лайф» выпускает эпохальную статью об «одноразовой жизни» (Throwaway living — буквально «жить выбрасывая»). На знаменитой иллюстрации — типичная американская семья: муж, жена и нарядно одетая дочка с радостными лицами раскидывают во все стороны разнообразные одноразовые предметы — вазы, салфетки, памперсы, контейнеры для еды, полотенца, нагрудники для младенцев, собачьи миски и даже искусственных гуся и утку для охотников. Подпись гласит: «Чтобы почистить предметы на фотографии, потребовалось бы сорок часов труда — но теперь хозяйке не придется об этом беспокоиться».
Для многих людей «одноразовая жизнь» так и осталась несбыточной мечтой, многие, кому она оказалась доступна, через несколько десятилетий в ней разочаровались. Но долгие годы именно эта мечта о своеобразном домашнем рае (жизнь в окружении девственно-чистых, прекрасных вещей, которые никогда не постареют, потому что завтра их уже сменят новые) вела западные страны ко все большему и большему наращиванию производства и потребления — и, соответственно, к драматическому увеличению количества отходов.
Конец 1960-х-начало 70-хПробуждение экологического сознания
Люди, заставшие детьми Вторую мировую, гонку вооружений, Карибский кризис, выросли с осознанием, что мир наш очень хрупок, а уничтожить его — легко. Подъем общественного интереса к природе в 1970-х идет сразу по всем фронтам: выходят знаковые книги и фильмы, создаются правительственные и неправительственные природозащитные организации, принимаются законы об охране окружающей среды.
Несмотря на мощный подъем экосознательности, мусор оставался непопулярной, теневой темой, о которой мало хотелось говорить, а еще меньше — вкладывать в нее деньги. Тем не менее подъем цен на энергоносители заставил людей задуматься о конечности, ограниченности ресурсов. Может быть, мы что-то выкидываем зря и пришла пора поискать у себя под ногами? Кроме того, десятилетия «одноразовой жизни» не прошли для богатых стран Запада даром: полигоны у крупных городов начали медленно, но верно переполняться.
1974В США открывается первая сеть сбора макулатуры
Tree Hugger («обнимающий дерево»). Позднее к ней присоединяются другие, собирающие стекло, пластик, металл. Родившись в виде множества отдельных частных инициатив, сбор вторсырья к концу декады начинает превращаться в индустрию. Германия и другие европейские страны подтягиваются к процессу чуть позже — в начале 1980-х. Они тоже начинают с макулатуры (не последнюю роль тут сыграло случившееся в те годы масштабное вымирание европейского леса).
Примерно то же время. В США открываются первые предприятия по сортировке и переработке пластикового вторсырья
Пластик сортируется вручную: люди стоят у конвейерной ленты и выбирают каждый свою фракцию: кто-то — бутылки; кто-то — пластиковые ящики; кто-то — канистры или куски пленки. Предварительно отсортированный пластик дробится и отправляется на следующий этап сортировки. К примеру, методом флотации: дробленые частицы бутылок прямо с крышечками помещаются в резервуар с водой, после чего частицы ПНД, из которых состоят крышечки, всплывают, а ПЭТ-частицы — опускаются вниз. Потом пластик перерабатывается на вторичное сырье: гранулы или флекс (тонкие нити, по виду напоминающие сахарную вату). Их можно продавать производителям, которые добавят их в «свежий», первичный материал.
Интермедия: в это время в СССР
В написанном в 1983 году романе Владимира Войновича «Москва 2042» герой с помощью машины времени попадает в МОСКОРЕП, коммунистическую Московскую Республику будущего. Чтобы поесть в ресторане или сходить в «государственный экспериментальный публичный дом», жители МОСКОРЕПа обязаны сдавать «вторичный продукт». Все вокруг увешано лозунгами типа: «Кто сдает продукт вторичный, тот питается отлично» и даже «Кто сдает продукт вторичный, тот сексуется отлично». В публичном доме к герою никто не приходит — «сексоваться» предполагается одному, глядя на тот самый плакат.
Мотив этот, конечно же, высмеивает низкий уровень жизни, типичный для стран соцлагеря. Но одновременно в нем содержится и указание на еще одну, весьма важную особенность СССР — широкую, практически всеохватную сеть переработки вторсырья.
В Москве 1952, 1962, 1982 года собиралось все: макулатура, текстиль, металл. «Биосырье» собирали в большие чаны — оно шло в колхозы, на питание свиньям. Люди перешивали и перелицовывали старые вещи. Процветало и ремесло, тогда безымянное, ныне именуемое апсайклингом, — изготовление ковриков из старых тряпок, а также подставок для карандашей из ярких импортных баночек от пива и кока-колы. 
За собранные килограммы макулатуры можно было получить талончики на покупку дефицитных книг — многие помнят томики Дюма и Фенимора Купера, приобретенные именно таким образом.
Отдельной отраслью был прием бутылок. Бутылки от молока, пива и вина не перерабатывались после каждого использования (как это делается сейчас), а просто мылись и заполнялись заново. Стоила тара немало: сдав бутылку от минералки, можно было заработать 12 копеек (килограмм картошки, школьная тетрадка или пара поездок на общественном транспорте). Андрей Мадьяров: «О том, какое это было выгодное дело, говорит хотя бы тот факт, что должность смотрителя пляжа считалась блатной, «хлебной» — собирая на выкинутые людьми бутылки, можно было за пару сезонов заработать на машину. Слышал я и такую историю: в одном из городов СССР по квартирам ходил человек, который якобы брал «пробу газа»: просил набрать в бутылочку газа из плиты, закрутить бутылочку и отдать ему. Делалось это, конечно, не ради газа, а ради самой бутылочки, чтобы таким образом ее выманить у людей! Сам факт наличия такой городской легенды демонстрирует, насколько выгодным был сбор тары».
8 декабря 1991 года СССР распадается на пятнадцать независимых государств. О мусоре теперь мало кто задумывается: у России и ее соседей по СНГ слишком много других проблем. Впрочем, даже если бы госсистема сбора вторсырья и пережила распад породившей ее страны, она все равно не выдержала бы столкновения с диким миром рынка — мириадами баночек, коробочек, бутылочек и пакетов разной формы, расцветки и химического состава. Раздельный сбор и ресайклинг в СССР приходят в практически полный упадок. Возрождаться они начнут только спустя почти двадцать лет — и на этот раз не «сверху», а «снизу», усилиями активистов, волонтеров и экологических организаций.
1981Американские пионеры раздельного сбора
Теперь давайте вернемся на Запад. К началу 1980-х мусорный кризис в США уже цвел вовсю, и цены на захоронение отходов постоянно росли. Один из политиков городка Вудбери (пригород Филадельфии), надеясь сократить расходы, проталкивает на голосовании идею обязательного раздельного сбора мусора. Жители приходят в бешенство: они бойкотируют политика-активиста, оскорбляют его на улицах, а кое-кто даже сгружает весь свой мусор прямо ему на лужайку. Но спустя всего пару месяцев люди замечают, что собирать отходы раздельно в общем-то вовсе не так сложно. А когда выясняется, что за остаток года Вудбери сэкономил на утилизации больше 30 тысяч долларов, жители начинают обожать свою новую программу.
Вскоре по пути Вудбери идет и другой пригород Филадельфии — Перкаси... Стоп-стоп, какое нам вообще дело до маленьких американских городков? А вот какое. Опыт Вудбери показывает, как быстро люди могут изменить отношение к нововведениям, если те приносят им пользу. Кроме того, в Вудбери и Перкаси впервые наметились два принципа мотивации населения, которые спустя десятилетия будут применяться и в США, и в европейских странах.
Один из них — контроль. В Вудбери были наняты «мусорные контролеры», которые проверяли мешки с отходами. Если в «обычном» мешке находилось что-то пригодное для переработки (например, бумага), на него наклеивали предупреждение и не вывозили.
В Перкаси использовали другой метод — денежную мотивацию. Обычно жители этого пригорода платили коммунальным службам около одного доллара за вывоз одного мешка мусора. Сырье, пригодное для переработки, оператор забирал бесплатно. Таким образом, чем больше человек вынимал из «обычного» мешка и перекладывал в «ресайклинг-мешок», тем меньше «обычных» мешков у него набиралось и тем больше он экономил.
1986История корабля «Кайен Си»
Есть такой нехороший вид дачников: вместо того чтобы собственными усилиями разобраться с мусором на участке, они подкидывают мешки и бутылки под забор соседу. К сожалению, то же самое нередко случается и на межгосударственном уровне: богатые страны всеми силами пытаются сплавить свои отбросы в страны бедные. Эта порочная практика получила название «мусорный колониализм». Особо неприятный ее подвид — так называемый колониализм токсический, когда под забор к бедным соседям суют не просто мусор, а отходы повышенной опасности.