Святое воинство. Про Путина, которого мы не знали
Владимир Владимирович возражает против того, чтобы его изображение украшало главный храм Вооруженных сил. Художники бунтуют и не желают ему подчиняться. Есть предположение, что он не станет покушаться на свободу творчества.
Принуждение к власти — известный сюжет в отношениях российских царедворцев с государем, коммунистическим вождем, президентом. Доходило и до фамильярностей, когда военный губернатор Санкт-Петербурга грубовато подбадривал нерешительного, впавшего в депрессию цесаревича: мол, довольно ребячиться, ступайте царствовать. Случалось, престарелый генсек просился на пенсию, но его не отпускали. А бывало и так, что могущественный региональный руководитель прямо декларировал: спрашивать у гаранта не станем, сами вместе с народом за него сделаем выбор и заставим идти на новый срок.
Принуждение к канонизации — явление совершенно беспрецедентное.
Имею в виду разворачивающуюся у нас на глазах историю с построением Главного храма Вооруженных сил и мозаиками, украшающими сооружение. Там, на этих панно, помимо традиционных церковных ликов, изображены также политические деятели и военачальники минувших и нынешних времен. Среди них, например, плакатный тов. Сталин, что уже породило широкую публичную дискуссию. В ходе которой обсуждается, например, вопрос о допустимости прославления врага рода человеческого в церковных стенах. Но до конца этот довольно сложный, как оказалось, вопрос еще не решен.
Особый общественный интерес вызывает та часть композиции, где запечатлены современные россияне. Они празднуют возвращение Крыма в родную гавань, и в толпе триумфаторов, если не считать ликующий народ и как бы охраняющих шествие безымянных «вежливых людей» с автоматами на переднем плане, вырисовываются лица до боли знакомые. Путин, Матвиенко, Шойгу, Лавров, Патрушев, Бортников, Герасимов, Дюмин… Иными словами, эти руководители, полководцы и рыцари плаща и кинжала, ведомые главнокомандующим, зримо излучают святость, что тоже спровоцировало скандал. Сперва морального свойства, связанный с уместностью прижизненного поклонения политикам, воякам и чекистам (а некоторые непримиримые оппозиционеры договариваются до того, что негоже славить в христианском храме оккупантов,