Страшный сон Раскольникова: как японский режиссер поставил «Преступление и наказание»
Режиссер из Японии Мотои Миура, известный в России постановками чеховских пьес, которые привозил на гастроли театр «Читен» из Киото, поставил на сцене Большого Драматического Театра им. Товстоногова спектакль «Преступление и наказание» с подзаголовком «Сны и страдания Родиона Романовича Раскольникова». Это первая работа режиссера с российскими актерами. И первая премьера театра после ухода с поста художественного руководителя режиссера Андрея Могучего, с которым не был продлен контракт.
Чтобы показать на сцене мучения души убийцы Родиона Раскольникова режиссер Мотои Миура виртуозно использовал широкую палитру техник: от приемов проживания и переживания, свойственных психологическому театру, до традиционного искусства кабуки, а также пантомимы, оперы и эстетики манга. Его спектакль — сложный, в полном смысле слова полифонический и очень динамичный опус, который буквально обрушивается на зрителя с первых секунд действия.
На сцене появляются все персонажи сразу, они движутся каждый со своей скоростью и по своим траекториям вдоль и поперек, а также сверху вниз и снизу вверх по железным лесенкам, укрепленным на фасаде большого петербургского доходного дома. Художник-постановщик Итару Сугияма, похоже, срисовал один из домов Петербурга Достоевского на канале Грибоедова, бывшем Екатерининском, дотошно изобразив детали, вплоть до оттенка штукатурки и трещин на фасаде.
Движение сопровождается странными, как будто конвульсивными жестами и резкими выкриками. Иногда это — просто звук «а», иногда — короткое слово. Так кричат в кошмарном сне, кричат «не своим голосом», не контролируя интонацию и тембр. «Я видел!», «Я знаю!», «Хочется знать!» — надрывно вступают в общий хор голоса персонажей. И только сакраментальное «Вы и убили-с» Порфирия Петровича ровно соответствует «ремарке», данной в тексте романа Достоевским, и произносится «почти шепотом, совершенно убежденным голосом». Иногда в это хор вмешивается голос извне, задает вопросы или что-то комментирует. Вероятно, это голос реальности пробивается в странный сон. Но эта реальность, возможно, еще абсурднее.