StoryРепортаж

Приношение богам

Можно ли по деталям домашней обстановки сказать – счастливы люди, которые в доме живут, или нет? Вот под этим ракурсом мы и изучаем виллу писателя Эриха Марии Ремарка и его жены Полетт Годдар

Дмитрий Воденников

Недалеко от этой виллы был убит человек. Томас Манн в дневнике сделал предположение, что, наверное, убийцы перепутали еврейского журналиста Феликса Мануэля Мендельсона с Ремарком. Убийство было замаскировано под падение. Всё в жизни писателя было необычным и перепутанным.

Вильгельм фон Штернбург, снявший про него фильм и написавший лучшую биографию, сказал однажды про него: «Ремарк не соответствовал образу «правильного» писателя, который не должен думать о деньгах, а должен сидеть в своей келье, писать роман, а потом, желательно, застрелиться. А вместо этого Ремарк сидит в баре, справа от него актриса, слева актриса, а после пятого виски у него с ними складываются отношения. Конечно, писательское общество просто воротило нос, завидуя образу денди, завидуя красивым женщинам».

Но попытка убийства – это, конечно, не про зависть, это про дела куда более страшные, тектонические. Иногда, читая про историю фашистской Европы, думаешь: «Как тогда вообще можно было выжить?»

У русского поэта Сергея Кулле было такое стихотворение – «Зачем же вы построили свой дом?». Оно всё состоит из перечислений и только в конце выстреливает строчкой: «где испокон веков нечисто»:

Зачем же вы построили свой
дом,
с балконом, садом, огородом
и амбаром
в двенадцати шагах
от лежбища свиней,
в двенадцати вершках
от края
Колорадского каньона,
в двенадцати саженях
от начала
малярийного болота,
в двенадцати прыжках
от настежь
открытой
клетки с тигром,
в двенадцати ползках
от логова гадюк,
в двенадцати туазах
от склада ядерных головок,
в двенадцати бросках
от вражеских казарм,
в двенадцати английских
лигах
от наводнённого хулиганьём
посёлка,
в двенадцати
получасах пути
от ненадёжно охраняемой
границы,
в двенадцати микронах
от колонии микробов,
в двенадцати аршинах
от мишени
на стрельбище неофашистов,
в двенадцати локтях
от кладбища машин,
где испокон веков нечисто?

Это просто про Ремарка. Зачем он построил свой дом – в двенадцати аршинах от стрельбища никаких не неофашистов, а самых настоящих фашистов? Его сестра будет казнена гитлеровцами. Её гильотинируют в 1943-м. Существуют свидетельства, что судья ей объявил: «Ваш брат, к несчастью, скрылся от нас, но вам не уйти». Её памяти Ремарк посвятил свой роман «Искра жизни», вышедший в 1952 году. 25 лет спустя её именем назвали улицу в её родном городе Оснабрюке. А когда её казнили, прощальное письмо Эльфриды отправили её сестре Эрне, приложив к нему счёт за содержание Эльфриды в тюрьме, за судопроизводство и саму казнь. Сумма составила 495 марок и 80 пфеннигов, которые требовалось оплатить в течение семи дней.

В 1932 году Ремарк покидает Германию и уезжает в Швейцарию, где уже годом раньше по совету одной приятельницы покупает виллу «Каза Монте Табор». Вилла стоит на озере ЛагоМаджоре. Это одно из четырёх великих итальянских озёр чуть заползает и на швейцарскую территорию. Перевод дословно и означает: «большое озеро». «Хочешь за окошком Альпы?» – «Хочу!» Мягкий климат, виноградники и душистые заросли вербены, туман с горных вершин. Ну и соседей, как показывает история, тут тоже иногда убивают.

Существует легенда, что Эрих Ремарк и Адольф Гитлер несколько раз встречались во время Первой мировой войны (оба служили на одном направлении, хотя и в разных полках) и, возможно, были даже знакомы. В виде доказательства сторонники этой версии приводят фотографию, где запечатлены молодой Гитлер и ещё двое мужчин в военной форме, один из которых имеет некоторое сходство с Ремарком. Однако на этом всё и заканчивается: у этой версии нет иных подтверждений. В общем, знакомство писателя с Гитлером не доказано. А вот эмиграция с Гитлером и фашизмом связана напрямую. В 1932 году арестован, а потом изъят его банковский счёт, выдвинут штраф (за незаконные валютные операции в размере 30 тысяч рейхсмарок), штраф оплачен, но отъезд неминуем. Как только Ремарк уезжает из страны, его книги запрещены, а некоторые экземпляры даже и демонстративно сожжены под студенческую речёвку: «Нет – писакам, предающим героев мировой войны! Да здравствует воспитание молодёжи в духе подлинного историзма! Я предаю огню сочинения Эриха Марии Ремарка».