Я живой
В 2016 году в авиакатастрофе над Чёрным морем погиб легендарный ансамбль имени Александрова. В этой трагедии Елена Котляр потеряла мужа, он пел в хоре. Потери всегда по-новому открывают нам ушедших близких. Как, впрочем, и нас самих. А что открылось ей?
Перед командировкой в сирийскую Латакию мы с Серёжей поехали покупать детям подарки на Новый год и Рождество. Мы забежали домой, чтобы припрятать их до праздника. Вдруг Серёжа подошёл к сыну Арсению и говорит: «Сеня, ты остаёшься за старшего, ты меня понял?» Сеня посмотрел на него и говорит: «Да, папа, понял». Ему было восемь лет – конечно, что он мог сказать папе? Мы тогда ещё не понимали, что стоит за этими словами…
Я Серёжу вымолила у Бога. В прямом смысле. Мне было за тридцать, хотелось семью и детей. И вот я стала где-то с осени 2006-го года читать акафист святым Петру и Февронии и подавать в воскресенье записки на молебен этим святым. Четыре месяца подряд каждый день читала и уже паниковала: почему ничего не происходит? А 10 февраля в наш церковный хор, в котором я была регентом, пришёл Серёжа.
Странная история… Он не должен был оказаться в нашем храме. Серёжа, коренной москвич, ехал в храм в Царицыно и, в принципе, заблудиться никак не мог. Потом вспоминал: очнулся только в храме. Подошёл к священнику, спросил: «Это царицынский храм?» Священник смотрит на него, говорит: «Нет, это храм Вознесения Господня за Серпуховскими воротами». Серёжа спрашивает: «А где царицынский?» «Наверно, в Царицыно», – отвечает священник, а про себя отмечает: «Вроде не пьяный, стоит ровно, не качается, а чудной какой-то…» А Серёжа опять с вопросом: «А здесь хор есть?» – «Есть». Серёжа поговорил с нашим батюшкой. А тот сразу ко мне – чтобы за него слово замолвить: «Вот, Лена, новый человек, обрати внимание – оперный певец и хотел бы петь в твоём хоре». Я представила себе: оперный – значит, явно в солидном возрасте, грузный и обязательно с тремоляцией в голосе. И тут подходит Серёжа – худенький, высокий, глаза светятся.
Ничего я тогда не поняла, и уж тем более, что Серёжа – моя судьба. Отметила, что голос хороший. Всё. Через две недели, на вторую службу, Серёжа пришёл с табуреткой. И в перерывах под локоток стал так аккуратно меня на неё присаживать. Серёжа службу ещё не знал, и поэтому ему казалось – раз певчие отдыхают, я тоже должна. А я же регент, мне некогда садиться – надо готовить ноты к следующему песнопению. Я то ноты достаю, то убираю. И Серёжа вот в этих паузах всё время просил меня присесть. Так потихоньку и подкупил – вниманием и заботой. Через полгода поженились.
Серёжа одно время служил в Театре имени Н. Сац, потом в театре «На Басманной». У него были главные роли, но я не видела, чтобы это приносило ему радость. В 2009 году ему дали разучивать партию Дон Жуана. А он вместо того, чтобы роль разучивать, читал Ремарка. Я спросила: когда собираешься роль учить? Серёжа отшучивался: ерунда, в метро выучу. А потом приходит и говорит: «Я уволился». И буквально в тот же день нашёл объявление о наборе в хор Александрова. 1 апреля поехал к ним на прослушивание и спел арию Онегина из оперы Чайковского, а когда возвращался домой, ему позвонили и сказали: «Срочно привозите свою трудовую книжку! Прямо сейчас!» Как будто боялись, что за ночь он может передумать.
Военная форма Серёже очень шла. Подчёркивала мужественность и внутреннюю силу, которая была у него с самого детства. Был случай, он тогда учился в историко-педагогическом колледже, и его другу стали угрожать скинхеды – друг был темнокожий. Серёжа с товарищем пошли провожать его до дома. Навстречу вышла группа скинхедов, человек шесть. Завязалась драка. У скинхедов были биты. Домой Серёжа пришёл в рваной рубашке и весь в крови. Мама его отругала. А Серёжа просто не мог по-другому. Он всегда заступался за слабых и за женщин.
В военном хоре хлюпиков не было. У каждого был мощный внутренний стержень. Однажды они выступали в Израиле, часть группы после репетиции пошла купаться. Это было на пляже в Тель-Авиве, и там было очень сильное подводное течение, которое каждый год кого-то затягивало. И вот одна израильская девочка стала тонуть, её затягивало в открытое море, и наши ребята, артисты хора, её вытащили. А вечером родители пришли в гостиницу и благодарили наших артистов за спасение дочери.
Западная пресса называла хор Александрова «поющим оружием». Для журналистов это был красивый оборот речи, но были и такие, которые безоружных музыкантов воспринимали как угрозу. Рассказывали, что в Венесуэле, когда они ехали на концерт в автобусном эскорте, на них кто-то направил дуло пистолета. Но полицейские вовремя успели отреагировать и предотвратили трагедию. Серёжа не любил рассказывать про такие моменты. По долгу своей работы они объездили практически весь мир. Были в Канаде, в Китае, в Индии. В том числе и в горячих точках. Друг Серёжи Дима Белоножко ездил в Чечню. В 2014 году хор выступал в Крыму, тогда там была очень напряжённая обстановка, поэтому после они и получили медали как участники боевых действий.