Человек слова
Искал «укрылище» и выручал деньгами: друзья вспоминают Сергея Доренко
Остроумный, талантливый, кусачий. Гений, хам и хулиган. 18 октября журналисту, во многом повлиявшему на ход современной российской истории, могло бы исполниться 60 лет. Он ушел красиво, как и жил: 9 мая на своем любимом новеньком мотоцикле рассекал по центру столицы, и вдруг – разрыв аорты… Скорая не смогла его спасти. В честь юбилея близкие и друзья рассказали «СтарХиту» о самых ярких моментах, связанных с Сергеем.
Он всегда рядом
Китаевед Бронислав Виногродский был ближайшим другом Доренко, и он последний, кто видел его живым. В День Победы журналист отправился на мотоцикле в Кострому, а после заглянул к нему на дачу под Переславлем-Залесским. Товарищи посидели на веранде, Сергей пожаловался на давление, мол, мушки перед глазами. А оттуда он уже «поехал умирать», как выражается сам Бронислав Брониславович. На вопрос, часто ли думает о друге, Виногродский признается: «А что его вспоминать, он всегда рядом! Я чувствую его присутствие. Это ведь все предрассудки – жизнь, смерть. Душа вечна».
Друзей объединяли общие увлечения – они интересовались китайской метафизикой, Бронислав даже рассчитывал для Сергея дату свадьбы по карте судьбы. «Доренко, как и мне, очень нравились нефритовые предметы, – продолжает Виногродский. – Помню, он долго хотел большой массивный браслет. В одну из последних встреч прикатил ко мне в Королев на мотике, я вручил ему украшение. Но Сергей почему-то не стал его носить, через какое-то время привез обратно».
Несмотря на то, что, казалось бы, радиоведущий чувствовал себя комфортно в любой компании, был всегда уверен в себе и не лез за словом в карман, ему, как обычному человеку, иногда хотелось спрятаться от людей. «Мы вместе искали «укрылище»– такое место, где Сергей мог бы отдыхать от окружающего мира, – вспоминает Виногродский. – В Туве были, в Минск, помню, на его фольксвагене отправились. Приближаемся к границе – темно, пасмурно, ничего не видно… И Доренко говорит: «Сейчас проедем, и сразу появится синее небо, солнце. Это же известный феномен!» И правда. Даже обочины стали ухоженными. А он продолжает: «Все потому, что Белоруссия – захолустье Европы, но Москва – блистательная