Сны Дианы
Ей говорили: «Данных недостаточно», — а она стала балетной суперзвездой, говорили, что с рождением ребенка сцена заканчивается, а спустя год после рождения первенца Рудольфа Виктора она танцует в Петербурге российскую премьеру уникальной виртуальной постановки «Сны Спящей красавицы», над которой работали соавторы Бьорк и Леди Гаги. Каждое интервью с примой Мариинского театра Дианой Вишнёвой для директора отдела моды Ксении Гощицкой работает как лучший мотиватор на свете, а вы продолжайте платить миллионы за странные советы коучу Тони Роббинсу.
Главное событие в моей жизни — рождение Рудольфа Виктора. Этот ребенок творит чудеса. Он вселил в нас такую любовь и радость, что теперь присутствие в мире освещено новым солнцем. Я поняла, что до его появления ничего не знала про любовь. Как будто был классицизм, а настал импрессионизм. Появилось ощущение познания. Он еще больше сплотил нашу семью: Руди объединяет нас, как континенты, не делая для этого, по сути, ничего. Он, как и все в моей жизни, появился именно в тот момент, когда был особенно нужен. В какой-то момент я оказалась в некотором тупике, мне было самой с собой трудно: статус, ответственность — и вроде бы справляешься, но присутствует какая-то гнетущая тяжесть. У меня закончился этап в American Ballet Theatre, новый проект был в стадии подготовки, и было понятно, что это займет несколько лет. И сын выбрал идеальное время прихода в мир: мое восстановление после родов закончилось ровно к премьере. Этот малыш понимает все. Несмотря на то что он очень ко мне привязан, он не протестует, когда я ухожу на ежедневные репетиции или важные встречи. Руди действительно особенный, и я так говорю не только потому, что я мама. У него мудрая душа.
Что с его рождением изменилось в моем репертуаре? Жизнь. Во всех ролях появилась жизнь. Вернуться в форму после беременности мне помогла техника гага Охада Нахарина, которая предполагает работу без зеркала: через чувствование тела, связок, мышц, материи на клеточном уровне. Более того, гага дает долголетие: ты сотрудничаешь с телом, а не укрощаешь его, как нас учили с детства в Академии Вагановой. Ты начинаешь с телом договариваться. Поиском практик я занималась давно, поэтому точно знала, что мне подойдет. Йога или силовые тренировки в моем случае неэффективны. Я подключила остеопатию и айкуне — любые изменения в голове начинаются через импульсы в теле — и терпеливо разрабатываю связки, суставы, пластику. Если я чувствую, что что-то дается мне сложно, тут же включается азарт. Мне в детстве часто говорили: «Невозможно по твоей природе тела», — и в этот момент загорался перфекционизм, я готова была себя истязать, изорвать в клочья, чтобы сделать это движение. Я всегда шагала дальше своих возможностей. На одном из моих мастер-классов у меня вылетела фраза: «Нельзя себя жалеть!»
Но я понимаю, что кто-то может прыгнуть выше своей головы, как я, а кто-то нет. Тем не менее нужно пробовать. Я вижу, как много у людей страхов. И конечно, мне не всегда понятно, почему я, даже рискуя, не боюсь. А мои риски намного выше. И я этот шаг делаю, а другие — нет. И единственное, чего я бы пожелала своему сыну, — жить на максимуме. Не жалеть себя в хорошем смысле. Пробовать, чувствовать, уметь себя занять, чтобы не было скучно с самим собой.
Я бы очень хотела, чтобы Рудольф унаследовал широту взглядов моего отца. Мне кажется, она формируется тогда, когда ты даешь ребенку широту возможностей. Папа всю жизнь был для меня примером поведения, честности, ответственности, отношения к людям — это такая высота, что мне долгое время было трудно найти спутника жизни. Я очень бы хотела, чтобы это природное благородство и настоящий внутренний стержень передались сыну. И муж у меня самый замечательный — балерине с таким графиком и ритмом непросто иметь семью. Костя меня оберегает. Я не ожидала, что он все возьмет на свои плечи. Мы встретились уже в зрелом возрасте, каждый со своими шрамами и ранами. Но он как-то сделал все так, что случился союз души и сердца. Это больше, чем просто отношения муж — жена, что позволяет нам двигаться вперед, переживать любые сложности, спотыкаться, но держаться вместе. Мы из настолько разных сфер, что все факты говорили о том, что мы не должны встретиться, — настолько он был далек от балета. Кажется,